Легион Видесса

– Прости… – Ему потребовалось усилие, чтобы прийти в себя. – Я не знал, что все это отражается у меня на лице.

– Ну, случайный прохожий, вероятно, ничего бы не заметил, – сказала Неврат. – Но мы-то с тобой знаем друг друга уже давно…

– Да. Верно.

Марк вдруг сообразил, что знает Сенпата и Неврат, пожалуй, так же хорошо, как и других своих знакомых неримлян. Из всех женщин этого мира Неврат, пожалуй, была для него самой близкой, если не считать Хелвис… При мысли о Хелвис Марка опять передернуло…

И Алипии.

Но, в отличие от племянницы Туризина, Неврат не отделяли от Марка никакие титулы. Прежде чем Скавр сообразил это, его рука уже стиснула ее ладонь. Было что-то очень странное в прикосновении женской руки, покрытой такими же мозолями от рукояти сабли, как и его собственная. Поводья и тетива закалили пальцы Неврат. Она поглядела на Марка с удивлением, но не отпрянула и не отняла руки.

Как раз в этот момент Сенпат закончил песню. Он соскочил со стойки, невзирая на вопли, требующие еще песен, и сказал:

– Нет, нет, друзья мои! На сегодня хватит! Достаточно! Я тоже хочу пить!

Звук его голоса, не сопровождаемый лютней, заставил Марка отдернуть руку, как будто ладонь Неврат обожгла его.

– Так-так. Что тут происходит? – осведомился Сенпат, пробившись наконец сквозь густую толпу к маленькому столику. – Что вы тут оба замышляете? Ничего хорошего, не сомневаюсь.

Трибун был рад, что в его кружке еще плескалось вино. Он осушил остатки, уходя от ответа.

После маленькой паузы Неврат сказала:

– И не сомневайся.

Она говорила тем же ровным тоном, что и с Марком несколько минут назад. Должно быть, совесть ужалила Марка, потому что он вздрогнул. Но Сенпат ничего не заметил. Он тряхнул шапкой, в которой зазвенели медные и серебряные монетки – подарки благодарных слушателей.

– Вот видишь? – сказал он. – Все-таки мне надо было стать бродячим музыкантом.

Неврат фыркнула.

– Положи деньги в кошелек, – сказала она. – Шапка тебе еще понадобится. Там опять пошел дождь.

– Неужели он никогда не кончится?

Сенпат нахлобучил шапку на голову. Две монетки скатились со стола на пол.

– Пусть остаются, – сказал он, когда Неврат наклонилась было их поднимать. – Это осчастливит подметальщика.

Он положил лютню в кожаную торбочку и бегло поглядел на Марка.

– Ей будет суше, чем тебе. Ты-то ходишь без шапки.

– Ей будет суше, чем любому из нас. – Марк надеялся, что его голос прозвучал не слишком фальшиво. Лаконичные фразы имеют свои преимущества. Совесть все еще укоряла его.

– Порой мне кажется, что ты бережешь ее больше, чем меня, – заметила Неврат, подтрунивая над мужем, как обычно.

– Почему бы и нет? – возразил Сенпат. – Ты вполне в состоянии беречь себя сама.

– Рада, что ты так думаешь. – Неврат говорила довольно едким тоном.

Сенпат только ухмыльнулся.

– Яд у нее с язычка сегодня так и капает. – Он показал, как падает от укуса змеи. Неврат сделала вид, что хочет бросить в него тарелку, но и она засмеялась.

Марк улыбнулся. Сенпат неисправим.

Молодой васпураканин перекинул торбочку с лютней через плечо и, лихо сдвинув на затылок треух, направился к выходу. Неврат шла следом. Скавр тащился сзади. Он думал поначалу остаться в таверне, пока не кончится дождь, но дождь мог зарядить на целую неделю. К тому же, как он cам признавался, через некоторое время пьянство превращается в тяжелую болезнь. Марк знал об этом слишком хорошо.

Один видессианин попытался схватить Неврат и обнять ее. Она вывернулась, выхватив кружку с вином из его руки и, сладко улыбаясь, вылила ему на голову.

– Не обращай внимания, – сказала она Сенпату, который схватился за кинжал. – Я ведь и сама могу позаботиться о себе.

– Вижу.

Сенпат настороженно замер, опасаясь, что кто-нибудь решится начать драку. Марк продирался к друзьям, чтобы помочь, если возникнет необходимость. Облитый вином видессианин кашлял и ругался на чем свет стоит, но парень, оказавшийся рядом, сказал ему:

– Уймись, болван. Ты этого заслужил. Нечего валять дурака и приставать к чужой женщине.

Кутила огляделся по сторонам в поисках поддержки, но не встретил понимания. Сенпат с его чудесной музыкой был героем этой ночи. Сегодня никому в таверне не было дела до того, что «принцы» исповедуют «еретическое» учение.

Хлебнув холодного воздуха, Марк раскрыл рот и тут же пожалел о своем решении покинуть таверну. Он поднял воротник, чтобы немного спастись от пронизывающего ветра. Лужи на мостовой стремительно увеличивались. Дождь немилосердно поливал Скавра. Сенпат и Неврат хлюпали по лужам, опустив головы, чтобы вода не заливала глаза.

Скавр то и дело возвращался взглядом к Неврат. Тот человек в таверне, который одернул приставшего к Неврат видессианина, вполне мог обратить свои слова к Марку. С другой стороны, Марку-то Неврат не плеснула вином в физиономию… Трибун смутно сообразил, в каком же плачевном состоянии он находится, если даже такая мелочь послужила причиной для оптимизма.

Дождь сменился мокрым снегом. Промокший насквозь курьер доставил трибуну документы в его рабочий кабинет.