Легион Зари

— У наших врагов есть помощники повсюду. Грачи в небе, упыри в темной ночи, летучие мыши, ползучие твари и гадины. Да и этот ненормальный барон Пулио, который все вертится около нашего Плама. Совсем мне это не нравится! Что-то он очень быстро сменил тон после смерти Мареля! И какое дело у него в Хауране?

— Это верно, что барон — извращенец, но, в общем-то, он — отличный боец и изысканный аристократ! Проиграл три тысячи золотых, не моргнув и глазом. Да и так изящно извинился за свое дерзкое поведение на турнире! Мне по секрету он сказал, что его оставил любовник, и его сердце было разбито. Едет, чтобы развеяться, а может и для того, чтобы найти новую любовь!

— Едва ли он найдет ее там, где ищет сейчас!

Немного в стороне от каравана ехали Плам па рыжем Огненном Танце и аквилонский барон Пулио на прекрасном белом коне. До наступления вечера они должны были двигаться через местность, которая под твердой рукой сатрапа Торфага была спокойной и цивилизованной. Славин использовал каждую свободную минутку, чтобы прогулять Беса подальше от многочисленных конских копыт. Со следующего дня строгий легат Амальрик, ведущий караван, запретит любое своевольное отсутствие от колонны.

На ужин, устраиваемый королем в честь победы Конана, неожиданно приехал и аквилонский аристократ. Он вел себя совсем по-другому, чем на трибунах. Изысканностью и тактом он очаровал гостей и подарил Конану чудесный кинжал работы знаменитого оружейника, разговаривал долго и учено с Богардом о каких-то рукописях, найденных работниками в одном из многочисленных имений его отца. Учтиво поспорил с Фериш Агой о качествах шемитских коней и аргосских вин, выслушал рассказ пустынного вождя о поединке с оборотнями. Обменялся несколькими фразами даже с меланхоличным Амродом, показывая альбу древнюю брошь с красиво гравированными рунами. Радость его была очень велика, когда альб прочел на рунах, что это — амулет любовной верности и очень редкая вещь.

Теперь, пользуясь тем, что они отделились от компании, молодой барон с подкупающим вниманием расспрашивал:

— Ты сказал мне, что твое племя живет в горах Шема. Мы будем проезжать там. Не хочешь ли ты встретиться со своими близкими?

— Мое племя живет в труднодоступных землях, намного севернее перевала Келинана, через который мы будем проходить. А и я — изгнанник, и не могу вернуться к своему народу.

— Наверное, ты очень одинок, Плам!

— С помощью Богарда и моих друзей я нашел новый дом и новую жизнь!

— Богард — великий ученый и мудрый аристократ! Я был еще ребенком, когда он прибыл в Тарантию и помог жителям города вылечиться от ужасной Черной лихорадки.

— Я обязан ему больше, чем родному отцу! Всем я обязан ему! Когда я оставил горы, то был обыкновенным пастушком, который никогда раньше не видел город. А ты, барон, почему так одеваешься и ведешь себя столь странно?

— Да кто его знает! Наверное, боги подшутили надо мной. В битвах я чувствую себя мужчиной, а во всем остальном — женщиной! И как увижу такого красивого самца, как ты, колени у меня начинают дрожать! Чувствую, что начинаю влюбляться в твои идеальные плечи, золотые волосы, крепкие бедра!

— Оставь, барон, ничего не выйдет из этого! По-моему, такое влечение к представителю своего же пола противоестественно!

— Наоборот, сладенький ты мой, наоборот! И в природе очень часто встречаются такие вещи. Большинство животных вступают в такие связи, а во многих жреческих орденах это даже поощряют!

— Это не для меня. Я не могу пренебречь красивыми девушками! Не надо дальше продолжать эту тему, барон. Колонна уже скрылась за горой, поспешим! — Плам похлопал жеребца по шее, Огненный Танец нагнулся, поднял осторожно Беса зубами и подал его хозяину. Это был один из трюков, которые конь усвоил на продолжительных прогулках за крепостными степами Аренджуна.

Двое собеседников пришпорили коней и быстро догнали караван. Там Пулио направился к передовому отряду, где ехал легат Амальрик и герцог Троцеро. После краткого, но бурного спора барон повернул копя и отдал приказания своей свите отделиться от каравана. Он приблизился к арьергарду, где ездил славин и крикнул:

— Прощай, красавец! Мое бедное сердце не вынесло бы твоего отказа, если влюблюсь в тебя еще больше! Поэтому я оставляю вас, чтобы найти более отзывчивого утешителя! Когда ты возмужаешь еще немного, тогда, может быть, поймешь мои чувства! Прощай, и до скорого свидания!

После этих двусмысленных слов Пулио пришпорил своего белого жеребца и, сопровождаемый своими людьми, поскакал назад к едва видневшемуся вдалеке Аренджуну.

* * *

Они остановились для ночевки на небольшой, укрытой высоким широколистным лесом поляне. Поздняя весенняя природа украсила лес свежей зеленью. Ароматные цветы, как шангарский ковер, покрывали открытые пространства. Совсем близко, к югу, возвышались гордые Кезанкийские горы. Голые вершины, увенчанные одиноко торчащими скалами, напоминали молчаливую стражу, охраняющую покой остановившихся у их подножия путников.