Легионер

Петер Кристенсен по прозвищу Тор пялился в мутное окно захудалого бара, гордо именуемого «салуном», с привычным уже раздражением. Занесла ж его нелегкая! Без респиратора, защитных очков и комбеза на улицу носа не высунешь! Правду говорят: какой бы прекрасный сад ни создал Творец, человек непременно превратит его в помойку.

Когда-то Роузхилл, наверное, мог считаться райским уголком: действительно розовые холмы, удивительной, если судить по старой съемке, красоты деревья… Сейчас от деревьев остались только выбеленные ветром и обгрызенные вездесущей пылью остовы, а к подножиям холмов жались убогие домишки, сооруженные из чего попало.

Вполне возможно, кстати, что первые жители городка были люди как люди. Но это было до того, как какой-то умник разведал милях в двадцати залежи многокомпонентного церия и додумался разрабатывать его открытым способом. Местная разновидность практически не окислялась на воздухе, что значительно облегчало добычу и транспортировку, и использовалась, где только не: металлургия, производство нетускнеющего стекла для космических кораблей, огнеупоры, топливные элементы…

Всё бы ничего, но здешний церий отличался редкостной токсичностью. Несколько небольших компаний, на паях разрабатывающих месторождения, тратиться на достойную защиту рабочих совершенно не собирались. А потому в карьерах и на шахтах, которые всё-таки пришлось пробить, чтобы после выработки верхних горизонтов добраться до более богатых пластов, работали те, кому терять было уж совсем нечего. Имелись и каторжане, купленные по дешевке на вполне легальных аукционах Окраины.

Народ в Роузхилле, который условно-местные жители называли не иначе как Чистилищем, собрался ещё тот. И для поддержания порядка в поселении всё та же группа компаний, скинувшись, наняла роту Галактического Легиона. Больше, в сущности, не требовалось. Хватило бы и пары взводов: небольшой, хорошо укрепленный космопорт охраняли сотрудники объединенной службы безопасности, но в городок эти пижоны не совались.

Заморенные работяги с изъеденными «цериевой проказой» лицами… дешёвые, старые вне зависимости от возраста шлюхи… десятка полтора чудом выживших, изуродованных ещё в утробе матери, детей… тоска и глухая безнадега в тусклых глазах… навязшая в зубах и в ушах песня… ну вот, опять!

Когда Господь создавал людей,
Он взял немного мяса и костей.
Но видимо, Лукавый был весьма хитёр –
Он подмешал кровь и пот, и вышел шахтёр.

Шестнадцать тонн чужой руды,
И вот награда за труды –
не то чахотка, не то лейкоз.
Одной ногой в могиле и скулю как пёс[7].

Чёрт, да когда же смена! В сущности, и на базе заняться особо нечем, но там хоть можно в спортзале покувыркаться…

Ростом за два метра, Тор был худощав, почти костляв и в мешковатом комбинезоне выглядел на редкость нескладным. Добрые голубые глаза, густо опушенные бесцветными ресницами, и крупный улыбчивый рот придавали ему вид этакого безобидного (и беззащитного) пентюха. Мало кто воспринимал его всерьёз при первой встрече. Оно и понятно: где вы видели, чтобы этакая оглобля хоть что-то смыслила в боевой акробатике? А на недотёпу и наехать не грех…

Собственно, своим переводом на базу «Роузхилл» Кристенсен был обязан тому, что некий остолоп (к несчастью – сержант), неверно оценивший свои шансы при первом знакомстве, до второго попросту не дожил. От трибунала Петера отмазали – слишком много оказалось свидетелей того, что покойничек нарывался долго и старательно – но вот со службой в приличном подразделении пришлось распроститься, как и с капральскими нашивками. А тут и поразмяться толком не с кем… когда ж они заткнутся?!

Когда Компания оплатит мой гроб,
Мой сын им будет должен – вот анекдот.
И путь у мальчонки будет очень прост:
За мною в шахту, а потом – в компост.

В хозяйской лавке мой залог
И продавец там царь и бог.
Шахтер себе не принадлежит,
Кредитный цербер душу его сторожит.

Послушай, Всеблагой Господь,
Забери себе скорее мою душу и плоть.
Пускай хозяин крошит зуб –
Я буду доволен, хотя и труп.

Ну, вот и сменщики, наконец-то!

– Эй, Тор! Там пополнение прислали! – весело прокричал с порога Проныра, первый в роте болтун и сплетник, обладатель хитрющей физиономии и чувства юмора, несколько сомнительного даже для легионера.

– Я в курсе, – проворчал Кристенсен.

– А какую оторву нам прислали, ты тоже в курсе? – Проныра терпеть не мог, когда кто-то знал больше, чем он. Или хотя бы столько же.