Легионер

– Поищем! – согласился Гета. – Судя по кишкам, его не сожгли. Наверное, торопились. Скорее всего, бросили где-то рядом.

Труп обнаружил Юний. Обнаженное, местами до костей обглоданное хищными зверями тело явно принадлежало подростку мужского пола, чрезвычайно худому, на вид чуть помладше Геты. Живот несчастного был разрезан наискось, голова отсутствовала.

– Что за дурацкий обычай – отрезать головы! – возмущенно сплюнул Рысь.

– Э, не скажи, господин! – с сокрушенным видом возразил Гета. – Голову врага можно приколотить над притолокой и с гордостью показывать гостям. Чем больше голов – тем больше чести.

– Ого! – Юний покривил губы. – Ну и кровожаден же ты, как я посмотрю!

– Нет, господин, ты меня неправильно понял! – горячо возразил слуга. – Этот обычай был в давние времена, еще до Светония Паулина. А с тех пор… С тех пор мы долго жили вместе с римлянами, и многие обычаи забылись. Как, к примеру, вот этот. – Мальчик кивнул на обезображенный труп и передернул плечами. – Брр! Какое варварство! Теперь так поступают лишь дикие северные племена, всякие там каледоны и прочие притены.

– А вотандины? – быстро поинтересовался Рысь.

Гета задумчиво почмокал губами:

– Н-не знаю. Не думаю. Они все же союзники римлян. Хотя… к северу от Адрианова вала ведь нет легионов?

– Нет, – согласился Юний. – И никто не мешает вотандинам жить так, как они хотят. Знаешь, я все вспоминаю того «разрисованного», Мада Магройда…

– Да, здорово ты тогда его уделал! – Гета весело засмеялся. – Сто лет помнить будет.

– Вот я и думаю, не он ли здесь побывал?

Юный слуга задумался, старательно наморщив лоб:

– Да нет, притены приезжали в апреле, с тех пор почти месяц прошел. А труп – свежий. Еще даже и не разложился как следует… Может, дней пять, не больше. Нет, это точно не вотандины.

Рысь хмыкнул – у него имелось на этот счет свое мнение. Он был полностью согласен с Фабием, говорившим о том, что не может быть в отряде восемь вотанлинов – или три, или шесть, или девять. Ведь их основанная воинская единица – «троица» или «тримарциспа», как писал еще Цезарь в «Записках о галльской войне». Один – воин из знатного рода, и с ним двое оруженосцев. Обязательно двое. Значит, вотандинов все-таки было девять, а стало быть, кто-то остался. Связан ли этот оставшийся с убитой проституткой и вот с этим трупом? Тут нужно было разбираться. Как? Юний замолчал, задумался – и думал почти всю дорогу, невпопад отвечая на вопросы Геты. Если все это совершил вотандин (зачем – нужно думать после), то ведь не мог он передвигаться вовсе незамеченным, он же человек, а не бесплотный призрак. Стало быть, кто-то мог его видеть, возможно, даже запомнил. Да, одежду оставшийся воин вполне мог и сменить, но вот татуировки на лбу и руках – они-то ведь никуда не делись!

Уже начинало темнеть, когда Юний и Гета подошли к южным воротам Виндоланды. Рассыпавшийся перед мощными стенами крепости город – викус – встретил усталых путников дымом очагов и вкусным запахом луковой похлебки с мясом. Прикупив в лавке зеленщика жареных пирогов, а в таверне – кувшин разбавленного вина, молодой господин и его слуга направились к дому.

– Вот что, Гета, – укладываясь спать, приказал Рысь, – завтра разузнай, кто здесь торгует рабами… Не думаю, что в жертву был принесен кто-то из местных – слишком уж это опасно.

– Я тоже так мыслю, – важно отозвался мальчишка. – Конечно же, для принесения в жертву был приобретен раб. Худой и некормленый – чтобы подешевле. Вот крохоборы – пожалели денег даже на богов!

Гета с презрением сплюнул, но, уловив недовольный взгляд хозяина, тут же затер плевок пяткой.

Утром Юний в сопровождении Геты, гордо несшего за своим хозяином щит и метательное копье-пилум, отправился на службу. Вновь пришла очередь охранять одну из крепостей Адрианова вала. Дежурство прошло нескучно, как-то так получилось, что Рысь почти всю смену проболтал с хитрым толстяком Сервилием. Просто на этот раз Сервилий стоял на посту на верхней площадке, а Рысь как раз контролировал северные ворота – вот и разговорились.

Толстяку римлянину – хотя едва ли он являлся настоящим римлянином, поскольку в жилах его текла и кровь местных племен, – ужасно хотелось поговорить. Он вообще отличался болтливостью, как и многие толстяки. Именно от Сервилия Рысь с удивлением узнал о многих злачных местах, не так давно появившихся в Виндоланде. Сам Юний знал три лупанария, оказывается – открылось еще два: их, если верить Сервилию, контролировал Домиций Верула.

– Надо же! – искренне удивился Рысь. – А я и не знал, что Верула этим промышляет!

– О, он еще и не тем промышляет! – оглядевшись по сторонам, хохотнул толстяк. – Только это строго между нами. Вообще не советую болтать о Веруле, Юний!

– Приму к сведению, – серьезно кивнул Рысь. – А что, его заведения обсуживают только легионеров?

– Не только. – Сервилий мотнул головой. – Всякого, кто может заплатить. Девочки – в одну цену, мальчики – выше.

– И дорого?

– Кто? Мальчики? – Толстяк захохотал.

– Да нет, – усмехнулся Юний. – Я ведь просто так спрашиваю. Интересно просто, цены у Верулы как и везде или выше?