Читаем Легионер. Дорога в Помпеи – 2 полностью

Легионер. Дорога в Помпеи – 2

Я увидел, как Помпей потянулся к кинжалу, Серторий тоже, но я сработал на опережение — выхватил обеими руками заранее заготовленные кинжалы, спрятанные под тогой. Прежде чем Помпей и Серторий вооружились, оба острия моих кинжалов уперлись в сонные артерии полководцев.

— Оружие опустите, — процедил я.

Я знал, что моя рука не дрогнет, оба это чувствовали, поэтому замерли.

— Квинт, расскажи Гнею о том, как ты выступал за милость к людям его отца перед Марием и Цинной! — зашипел я. — Он этого не знает!

— Это правда, — ответил Серторий, сверля его глазами. — Выступал.

Мне были хорошо известно подробности отношений Страбона и Сертория. Именно в результате того, что последний препятствовал безудержным расправам после захвата Рима Марием и Цинной, Квинт оказался отправлен в Испанию. Я понимал, что возможности поговорить у этих двух до сих пор не было. Но было полно времени копить ненависть и злобу. Теперь такая возможность им была предоставлена. При мне одни из лучших полководцев Рима проговорили все недоговорённости и недопонимание, которые между ними существовали. Наконец, Помпей услышав Сертория, протянул ему руку. Мало кто знал, что в начале своего пути, уже самостоятельного, без отца, Гней был готов выступить на стороне марийцев… Сейчас великий полководец чувствовал себя притесненным, и всерьёз опасался обострения отношений с сулланцами. Сулла, несмотря на всяческое возвышение Помпея, держал его на значительном расстоянии от Рима и совсем недавно потребовал у Гнея явиться в столицу, как частное лицо, распустив войско. Эти знания я и намерился использовать в разговоре.

— А теперь к делу, — я убрал кинжалы.

С Помпеем, как и с Серторием, нужно было не драться, с ними нужно было разговаривать.

— Никто из сулланцев не забыл, что ты в начале был на стороне Мария и Цинны, — вкрадчиво заговорил я. — Я думаю ты чувствуешь, что тебе не дают насладиться вкусом твоих побед, вся слава достается другим людям. А ведь именно ты должен был захватит Рим и победить у Коллинских ворот… Вместо заслуженного уже тогда триумфа ты выполнял те поручения, которые держали тебя подальше от столицы… вот и сейчас почему-то именно ты направлен на подавление восстания рабов, пока за твоей спиной формируется новая элита! Которой, когда ты вернешься, то окажешься не нужен!

Помпей внимательно слушал, нахмурив брови.

— Сейчас у тебя не хватает власти, а если бы она была, что бы ты сделал? А я знаю что!

Ты бы прервал сраную традицию, по которой ты и твой отец, вдвоём сделавшие для республики больше, чем весь сенат вместе взятый, даже не относитесь к числу нобилитета! По которой судят по знатности фамилии, а не дел! Но разве твой отец не был достоин большего, чем предложения распустить войско? Что дальше? Тебе поступило такое же предложение распустить легионы, потом?

Я видел, что совсем еще молодого человека, которому было двадцать с небольшим лет, эти слова цепляют за самую душу.

— А знаешь как можно сделать так, чтобы каждый получил ровно то, что заслуживает? Чтобы не появлялись такие как Марк Ту́ллий Деку́ла, которые не имея заслуг получают консулат⁈

— Как, — слово вырвалось изо рта Суллы, как дыхание огнедышащего дракона.

— Создать новое сословие и получить его поддержку. Для этого надо освободить рабов.

И я пересказал Помпею все то, что рассказывал Серторию. Он слушал.

— Ни я, ни Серторий не полезем в Италию, пока ты железной рукой не на ведешь там порядок. Принуди Суллу к миру силой! И ты получишь то, что давно заслуживает твой род.

— Мне не хватит легионеров…

— Я приду к тебе на помощь, славный сын своего отца! — заверил Серторий. — Плевать я хотел на Мария и Суллу, что толку от их противостояния, если страдает римлянин!

Помпей кивал. Спрашивал как быстро сможет Серторий привести войска, и тогда я поведал ему о договоренностях с киликийскими пиратами, согласившихся перевозить войско Сертория в Италию.

Мы разговаривали долго. А потом подтвердили все сказанное рукопожатиями.

Никто бы не мог подумать, что вот так, в каупоне Неаполя решалась судьба Рима… я понимал, что после этого дня привычная история обещала полностью изменить привычный ход.

Уходя, я напоследок повернулся к Помпею и сказал:

— Найди юношу, которого зовут Гай Юлий Цезарь. Дай ему проявить себя и ты увидишь, как он поможет тебе изменить Рим на твоих глазах.

Что хотел лично я? Свалить отсюда куда подальше и, наконец-то получить отличный шанс прожить жизнь ровно так, как я того хочу — на опушке леса, с домиком, с рыбалкой и чистым воздухом где-нибудь в Сицилии. И что я понял за время что был здесь — мечты имеют свойство сбываться. Стоит только захотеть.