Легионер. Дорога в Помпеи (СИ)

— Мы сейчас где? — спокойно перебил я докладчика. — Где находимся, я спрашиваю.

— На вилле вашего отца, — опешил он.

И поправил мелькнувшую в краях тоги рукоять кинжала.

Понятно.

Все понятно.

Вилла находится за городом. Только потому я до сих пор не схвачен. Уже хорошо, есть время уйти от участи отца.

— Так, чего встали! Подайте коней! — распорядился Евстрикл.

Арабы растворились в проходе.

— Девочки, брысь! — раб захлопал в ладоши.

На мгновение он замер в проходе, рука потянулась к поясу. Потом он медленно повернулся, лицо расплылось в хищном оскале. Я ничуть не удивился, когда увидел в его руке кинжал.

Предсказуемо.

Подлец позарился на награду, убрал свидетелей и решил заработать на моей голове. Не удивлюсь, если он сдал людям Красса «моего» отца. Проблема (для него) в том, что теперь проскрибированным был я.

С улицы послышался стук копыт и лошадиное ржание. Каратели не заставили себя долго ждать.

— Сын проститутки, — раб скалился, наступая на меня, стискивая кинжал всё крепче. — Пора ответить за грехи твоего па…

Короткий удар рукоятью ножа в висок.

Безжизненное тело стекло на пол.

Нож я тоже предусмотрительно не засвечивал, успел взять со стола, пока предатель отвлекался на команды другим рабам.

Из тоги выпал кусочек папируса, я решил ознакомиться с содержимым:

Евстрикл, спаси моего сына — и ты получишь свободу.

Такими были последние слова отца.

Снаружи послышались грубые мужские голоса и крики перепуганных мулаток. Несколько минут, и каратели зайдут в здание. Я скомкал папирус и выбросил на каменный пол. Я не собирался умирать во второй раз подряд.

Не дождетесь.

* * *

— Мы на месте.

Дюжина всадников остановилась у имения видного римского гражданина. Все вооружены, настроены решительно.

— Кратий, Пелиан, обойти дом, он не должен сбежать, — распорядился начальник отряда.

— Почему мы? — возмутился всадник.

— Мы поделим деньги поровну, — последовал ответ.

Вопросов не осталось, двое двинули коней вдоль дома, выполняя распоряжение.

В Риме продолжались сложные времена. Сулла в начале 82 года разбил остатки сил сторонников Мария у Коллинских ворот. Теперь, завладев Римом, Счастливый решил избавиться от тех, кто поддержал Мария и Цинну, и тех, кто проявил к ним сочувствие. Тем самым диктатор решил раз и навсегда избавиться от заразы «вольнодумства», пожирающей изнутри республику и ее многовековые устои.

Сулла не нарушил римского права, одним из постулатов которого был запрет на убийство граждан без суда. Он поступил неординарно, и сперва лишал римского гражданства своих врагов. А потом… потом сторонников Мария настигали карательные группы, наподобие дюжины всадников, приехавших в загородный дом видного римлянина.

Всадники шагом ступили во двор, где увидели перепуганных рабов. Среди них — красивых, как на подбор, пятерых мулаток. Молодые, свежие и стройные, на их лицах застыл испуг.

— Ты понимаешь, что это теперь наше имущество? — спросил ехавший по правую руку от начальника.

Тот лишь улыбнулся уголками рта, и всадники набросились на несчастных. Мулатки попытались разбежаться, но не вышло. Эдикт разрешал забирать все, принадлежащее проскрибированным, а мулатки были не более, чем бесправным имуществом своего провинившегося господина.

Из-за угла дома появились двое арабов, ведущих коней к главному входу. Лошади испуганно заржали, арабы вытащили клинки, но оказались зарезаны прежде, чем успели оказать сопротивление. Ликвидации подлежали все, кто остался на стороне внесенных в списки.

— Смертники, — хмыкнул начальник отряда, вытирая окровавленный клинок о тунику убитого.

Всадники спешились. Двое остались присматривать за лошадьми, остальные двинулись в дом, оголив оружие. Работали бесшумно, насколько это было возможно. Оказавшись внутри, разошлись по комнатам, ища того, за кем пришли.

— Сюда, — послышалось из одной из комнат.

Шестеро головорезов устремились в просторную комнату с купелью. С мечами наголо ворвались внутрь и замерли.

— С-сука, — с губ начальника сорвалась сдавленное шипение.

В большой вылитой из бронзы купели лежал римлянин. Над ним, держа в руке кинжал, замер молодой раб.

* * *

— Евстрикл к вашим услугам, господа.

Я кивнул вошедшим с почтением. И медленно поднял руки, в левой оказался зажат кинжал. Правильное решение, карателей пятеро, у меня бы не было шансов.

— Раб? — надменно бросил стоящий посередине брюнет.

Я покосился на лежащего в купели настоящего раба. Времени до появления головорезов не оставалось, поэтому я принял единственно верное решение — сбросил Евстрикла в остывшую ванну. Сам же переоделся в рабскую тунику.

— Вольноотпущенник, — заверил я, вернув на брюнета взгляд.

Хорошо, что туника не имела размера, по габаритам я явно превосходил предателя-раба.

Брюнет смерил меня презрительным взглядом, хмыкнул.

— Осмотрите его.

Ко мне двинулись двое с мечами наголо, забрали кинжал. Один из головорезов тяжело хлопнул мне по плечу. Второй приставил лезвие меча к горлу. Еще двое подошли к купели, осмотреть Евстрикла.

— Живой, — довольно заявил один из них.