Легионер. Книга 3

Выходит, или глазам своим не верить, или памяти. Но ни то, ни другое меня ни разу не подводило. Так что, скорее всего, дело в отшельнике. Только он мог вытворить такое. Уж не знаю, как ему удалось, но обычная невысокая гора с довольно пологими склонами превратилась за одну ночь в неприступную скалу. Кстати, еще и ночь… Не мог же я не заметить, что прошло столько времени. Или тоже старик? Неужели он может повелевать не только горами, но и временем? Если так, то мне очень повезло, что я не бросился тогда на него с мечом. Представляю, что бы он сделал со мной…

Однако, разобраться, почему все так вышло, можно будет потом. А сейчас необходимо придумать, что же делать. Я с трудом заставил себя отлепиться от стены и глянуть вниз. Дно пропасти было скрыто плотным туманом. Впечатление такое, будто я смотрел на облака сверху вниз. Уж не Олимп ли это? Вот как явится сейчас, например, Марс и спросит, что это римский центурион делает на горе богов… Действительно, что я здесь делаю? Испытание? Так в чем же оно заключается?

И тут на противоположном краю пропасти появился старик. Он вышел из-за скалы, деловито поправляя одежду. Что-то мне это напомнило…

— Ну как ты? — крикнул он, и его голос отозвался многократным эхом.

Сверху скатился камешек и упал мне точно на макушку. От неожиданности я пошатнулся и чуть не полетел вниз. В последний момент сумел удержать равновесие и прижался к стене. Сердце чуть не выпрыгнуло из груди. Я облизнул пересохшие губы и пообещал себе, что никакая сила больше меня от скалы не оторвет.

— Чего молчишь? — старик уселся на самый край обрыва и свесил ноги.

При взгляде на это у меня закружилась голова. Старик же сидел, болтал ногами, как маленький ребенок и не спускал с меня глаз. Ждал, что я отвечу.

— Я в порядке! — крикнул я. Мне хотелось верить, что отшельник не услышал, как дрогнул мой голос. — Где мы? И почему сейчас день?

— А сам-то как думаешь, где мы? Что много предположений?

— Ну… Горы какие-то…

— Вот видишь, сам все знаешь. Зачем спрашивать? Поболтать ты любишь, я смотрю.

— А почему день?

— Ночь закончилась!

— Когда?

— Еще утром!

— Я не об этом…

— Не слышу? — старик приставил ладонь к уху и подался вперед.

У меня сжалось сердце. Казалось, наклонись он на волос дальше и все будет кончено. Но разумеется, он наклонился ровно настолько, насколько было нужно. Чего-чего, а храбрости этому сморчку не занимать.

— Я говорю, странно, что сейчас день. Мы шли не так долго!

— Я не слышу тебя. Ты слишком далеко. Иди сюда и повтори свой вопрос.

Хорошая шутка. Да за все золото мира я не ступил бы на этот мостик.

— Чего стоишь? Иди ко мне! — крикнул старик.

— Нет!

— Почему?

Нет уж, признаваться, что у меня поджилки трясутся при одной мысли о бездне, разверзшейся у меня ног, я не буду. Еще не хватало! Никто никогда не слышал от меня, что мне страшно. И на этот раз не услышит.

— Да вопрос не очень важный! — ответил я. — Пустяк, а не вопрос. Лень из-за такой ерунды тащиться куда-то.

— Так и будешь там стоять?

— Постою пока. Мы ведь не торопимся?

— Ты — нет. А я спешу. И так с тобой столько времени потерял. Пора домой. Дел-то невпроворот!

Старик легко поднялся и плюнул в пропасть.

— Не засиживайся тут. А то замерзнешь. По ночам здесь прохладно.

Он развернулся и зашагал прочь от пропасти. Прочь от меня.

— Эй! — завопил я. — Подожди! Не уходи!

Старик остановился:

— Я не собираюсь разговаривать с тобой через эту канаву. Была охота глотку драть! Хочешь поговорить — иди сюда.

— Не могу!

— Почему?

— Эта соломинка меня не выдержит!

— С чего ты взял?

— Вижу.

— Если бы все было на самом деле таким, каким мы его видим, жизнь была бы нам не нужна.

— Это почему?

— Жизнь — есть познание. А что ты будешь познавать, если сразу видишь суть предмета? Тебе станет скучно жить в таком мире через день.

— Но эта деревяшка точно не выдержит. Она вот-вот сама по себе сломается!

— Может, попробуешь? Или предпочитаешь провести остаток дней на этой дурацкой скале? Крылья-то у тебя не вырастут! Познай этот мост. Познай пропасть. Познай себя. Иначе, для чего ты живешь?

Вступать в философские споры я не хотел. Не самое подходящее место для ученых бесед. Единственное, чего я хотел — убраться как можно дальше от этих скал. Я был уверен, что до конца жизни буду обходить за много миль любые горы и холмы. А вместе с ними — овраги, канавы и ямы.

Старик же, похоже, развлекался вовсю.

— Тебе страшно? Признай это. Признаешь — половину дела сделаешь. Подумай вот о чем: ты часто побеждал других. Так победи хоть раз самого себя. Сейчас у тебя один враг — ты сам. Будь эта жердь перекинута через канаву глубиной в локоть, ты не задумываясь прошел бы по ней. Так почему медлишь сейчас? Тебя останавливает не пропасть. Тебя останавливает страх.

— Это и есть твое испытание?

— Да. Пройдешь по этому мосту — узнаешь, где камень. Не этого ли ты хотел? Насколько я помню, ты говорил, что сделаешь все, лишь бы заполучить Сердце Леса. Неужели ты думаешь, что самый могущественный в мире амулет дастся в руки, кому ни попадя? Докажи, что ты достоин его.