Легионер. Век Траяна

— А там что жарят? — спросил Малыш и замолчал, потому что и сам почуял — из-за стены уже несло горько-горелым.

— Надо было их побросать где-нибудь в лесу…

— Лучше сжечь, если не хочешь, чтобы началась чума, — заметил Кука.

— Они, может, и не сжигают своих покойников, — предположил Малыш.

— Плевать. Главное — чтоб воронье и волки не плодились.

— Орк! Наши дурни не могли, что ли, в другом месте костер разложить, чтобы дым на нас не несло?! — замахал руками Тиресий.

Приск поднялся и отправился искать Гермия — у того всегда можно было купить потребную солдату мелочь. Сейчас Приску требовалась фляга взамен той, что прошило стрелой.

Гермия он нашел там, где и предполагал, — возле сложенных друг на друга и прикрытых сверху кожами мешков с зерном. Гермий сидел у костра и с наслаждением вгрызался зубами в обжаренные на огне ребрышки — для себя он успел поджарить кусок, пока остальные корячились на стройке.

— А, Приск! Что ищешь? Мяса хочешь?

При виде коричневых ребрышек Приска затошнило.

— Нет, не хочу… нужна фляга.

— Эт-то мигом.

Гермий исчез в темноте, чтобы тут же вернуться с новенькой флягой.

— Сколько? — спросил Приск, уже зная, что цена будет запредельная.

— Два денария.

— Ты совсем закусил удила, бешеный хорек.

— Не нравится, не бери. Денарий.

— Сестерций.

— Денарий.

Больше Гермий явно не желал уступать, пришлось отдать денарий.

Всесильные боги! Ведь этот тип вернется из похода куда богаче любого легионера. И не только выкупится на свободу, но и лавку в канабе купит. Приск отправился к своим, подсел к костру. От запаха жаркого слегка мутило, чад сгоравших тел все еще наползал из-за ограды. Дожидаясь, когда мясо поджарится, солдаты жевали сухари и запивали кислым разбавленным вином.

— Знаете, что нам нужно? — спросил Кука.

— Что? — осоловело пробормотал Малыш.

— Надо захватить какого-нибудь дака — пусть наш раб делает всю грязную работу и…

— Дак тебя скорее убьет, чем будет выносить ведро с фекалиями, — заметил Тиресий.

— Тогда дакийку.

Все заржали.

— Эта тоже убьет, — решил Тиресий.

Наконец мясо изжарилось, местами обуглилось.

Кука отрезал каждому по куску, Малыш тут же принялся чавкать с аппетитом. Тиресий скривился и куснул через силу.

— Только не блевать, — предупредил Кука. — Иначе все начнем…

Но предупреждение запоздало. Первым вывернуло Тиресия. За ним — Приска. А потом уже все стояли на коленях и блевали кто куда. Кто — на полог палатки, кто в костер. Даже премудрый Кука не сдержался.

— Попытка номер два! — объявил Кука, отерев полой туники рот.

Потом старательно прополоскал рот водой и выплюнул.

Принялся отрезать новый кусок от туши.

— Кого тянет блевать — отойти! — приказал Кука.

— Может, не будем? — осторожно предложил Тиресий.

— Жрать! — рявкнул Кука. — Иначе мы тут все сдохнем. Чтобы выжить — мы должны быть сильными. Сильнее варваров. Ясно?!

Приск взял из его рук новый кусок, отодрал зубами несколько волокон, подержал во рту. Говорят, даки в момент посвящения в воины едят человечью плоть. Интересно — каково это…

Приск встал и отошел к краю палатки — к запаху чада теперь примешивался смрад блевотины. У ног его что-то лежало — кажется камень, — но почему-то скользкое. Продолговатое и скользкое. В этот момент Кука подбросил хвороста в костер. Тогда Приск разглядел, что это лежит отрубленная овечья голова. Мертвые глаза смотрели на человека с упреком. Кто сказал, что у мертвецов глаза стекленеют? Нет, они просто так смотрят оттуда.

* * *

Утром, когда легионеры отправились дальше рубить деревья и строить дорогу, нашли отрубленные головы на просеке, изуродованные, лишенные глаз. Бритые подбородки, короткие волосы — головы явно римские, а судя по запаху и пятнам, эти парни умерли два или три дня назад. Даки захватили в плен несколько фуражиров и поиздевались вволю, прежде чем прикончить: рядом валялись отрубленные руки, пальцы на них были обуглены и сожжены.

Варвары по-прежнему избегали крупных сражений — да и не было места, чтобы развернуть легионы, а в ловушку, вроде той, в которую угодил Фуск у перевала Боуты, римляне попадаться не собирались. Даки отступали все дальше и дальше в горы, но то и дело римляне захватывали на дороге не успевших укрыться беженцев или врывались в деревни, которые никто не покинул. Сначала сотни, потом уже тысячи пленных тянулись по новым дорогам вереницей, направляясь к переправе через Данубий, ауксилларии гнали скот, скрипели повозки, перевозя захваченное добро — серебро, оленьи и овечьи шкуры, мед и бурдюки с вином. Впрочем, продуктов отправляли на ту сторону совсем немного — все, как саранча, пожирала огромная армия.

Глава V Плен

Лето 854 года от основания Рима[138]

Дакия