Легионеры

Обвинений со стороны правоохранительных органов Щедрин не боялся, на то у него, кроме надежной «крыши» полковника ФСБ, имелась стопроцентная отговорка, алиби, если говорить правовым языком, и свидетель – оператор. Который вышел покурить и на время дал свой рабочий инструмент коллеге. А тот то ли неловко перехватил ее, то ли виной всему другая причина, но камера оказалась включена. И только в редакции после просмотра записи и был опознан террорист.

Все донельзя просто, как по заказу, на блюдечке. А то, что от рук наемного убийцы мог кто-то пострадать, Щедрина не трогало. Это действительно дело правоохранительных органов.

Что именно делает сейчас Марковцев, Щедрин представил себе довольно отчетливо: садится в первое попавшееся такси. Потом сделает еще несколько пересадок. Профи такого уровня поступают так и не иначе. Дальше в дебри Алексей не полез, поскольку профи класса Марковцева из-под земли достают тех, кто встает им поперек дороги.

15

Редакционная машина – четвертая модель «Жигулей» – стояла рядом с туристическим автобусом «Бова», снабженным кондиционером, спальником, туалетом. От «Бовы» действительно несло нужником. Водителю «четверки» казалось, что автобус живой и мочится под себя.

Метафорическое сравнение понравилось шоферу со стажем, и он решил подкинуть его Щедрину, потребовав с репортера пару бутылок пива: «Хочешь подкину идею?»

Довольной водитель рассмеялся.

Таким улыбчивым и застал его Щедрин, взявшись за ручку дверцы. Алексей всегда садился сзади и только один раз сел на переднее кресло – когда случился гололед. Заднеприводная машина забуксовала во дворе, и водитель по-простецки намекнул на избыточный вес журналиста: «Сядь назад. Иначе не тронемся». Тогда он забыл наложить в багажник кирпичей.

Оператор уже пристраивал камеру на коленях, а Щедрин все никак не мог справиться с дверцей. Сколько раз он говорил водиле, что замок неисправен.

Кто-то, подойдя сзади, панибратски хлопнул Алексея по плечу. С недовольным видом он «оглянулся посмотреть»…

И лучше бы не делал этого. Хотя выбор у него был не из богатых.

На него, улыбаясь, смотрел Сергей Марковцев.

– Привет, Алексей! – приветствовал Марк журналиста. – Мне еще в зале показалось, что на твоей машине можно быстро и безопасно доехать до центра. Ты такой известный. И удостоверение, наверное, с собой. Несварение? – продолжал Марк без паузы и не сводя глаз с бледного журналиста. – С таким желудком, как у тебя, несварение должно быть исключено напрочь. Давай, давай, садись, – уже тише добавил Сергей, – и ничего не бойся – говорить буду только я. У меня масса впечатлений об одной средиземноморской стране. Кстати, я заметил красный огонек на твоей видеокамере, когда проходил мимо площадки для прессы. Что бы это значило, а, Леша?

Щедрин отвел глаза, тем самым отвечая на вопрос Марка.

* * *

Марковцев по-хозяйски расположился в кресле. В одной руке стакан красного полусладкого, в другой сигарета. На ногах шлепанцы хозяина. Сам хозяин склонился над профессиональным видеомагнитофоном. У журналиста хватило ума еще в аэропорту вынуть драгоценную кассету с записью Марка (при этом бездумно лишая себя алиби) и вставить другую – совершенно бесценную в глазах Щедрина, где удачно приземлившаяся мадемуазель закрывает лицо руками.

Элеонору действительно опекала пара кряжистых молодчиков в кашемировых полупальто. Не повезло репортеру государственного телеканала: тот непозволительно сблизился с Савицкой, и крепкая рука телохранителя швырнула его на оператора. Результат неутешительный: дорогая видеокамера сломана, волевой подбородок репортера отливает синевой.

Пока Щедрин перематывал пленку на начало, Марковцев в очередной раз успел огорошить: мол, квартирка ничего, в такой можно остаться на пару-тройку дней.

– Значит, ты в разводе, – покивал Сергей, пригубив вино и стаканом же указывая на стену, увешанную фотографиями. – Это жена, я понял. А кто рядом с ней? Судя по размерам, твой отец.

Щедрин обернулся, покорно проглотив непрозрачный намек на его полноту.

– Тесть, – коротко пояснил он. Хотя мог удариться в гастрономические пристрастия бывшего родственника и рассказать о нем подробнее.

– Включай, – распорядился Марк, – посмотрим на меня родного.

«Ах, как здорово камера сняла Марковцева!» – восхитился и одновременно посетовал Щедрин. Жаль, никто больше не увидит этот короткий репортаж. А для журналиста он вообще мог оказаться последним. Марк и без него проживет в квартире пару-тройку дней, пока труп журналиста в ванной не начнет донимать киллера своим запахом. Специалисты из области судебной медицины говорят, что полные разлагаются быстрее. Зато умирают дольше: пока толстый сохнет, тощий сдохнет, трагически ухмыльнулся Алексей.

– Ты храпишь? – осведомился Марк.

Щедрин, стирая запись, пожал плечами:

– Сам ни разу не слышал.

– А соседи?

Журналист счел за благо не отвечать.