Легионеры

Каждое утро совершенно таинственное для него существо, укладывало перед его входной дверью, солидную стопку рекламных проспектов. Раньше, этот вид американизированной, навязчивой рекламы, похожей на насильственное кормление скота всякой дрянью, раздражал неимоверно. Сейчас действовал исключительно с обратным знаком — умиротворения и иллюзорной надеждой на то, что о тебе еще, хоть кто-то помнит.

* * *

В день описываемых событий, коим мы будем самыми непосредственными свидетелями, он, как уже повелось за это время, открыл дверь для того, чтобы забрать весь этот рекламный хлам. При этом двигался он довольно легкомысленным зигзагам.

Причина столь странного, не координированного пересечения ровной местности, станет ясна чуть позже. На этот раз стопка была несравненно более крупной, нежели обычно. По ошибке, на его коврик положили около десятка выписанных по почте порнографических журналов и еще один забавный экземпляр журнала «Солдаты удачи». Красочное издание о наемниках и для наемников. Он пролистал его. Ничего нового для себя не нашел.

Заниматься этюдами, укреплять «живописную» руку не хотелось. Лепить из глины на продажу фигурки современных божков и идолов, это где ж столько глины взять? Поэтому, в силу сложившихся обстоятельств, а больше от безнадежной скуки, он продолжил, без особого интереса листать журналы.

* * *

Кому принадлежала эта стопка прекрасно выполненной полиграфической продукция он не то, чтобы догадывался, знал наверняка. Это был его сосед по этажу не то хорват, не то чех. Довольно рослый, широкоплечий, загорелый детина. С вечно засученными рукавами камуфляжной рубашки военного образца, под которой были видны крепкие жгуты-канаты переплетных мышц. По его внешнему виду было ясно, с окружающим его миром, он живет в полной душевной гармонии и согласии.

Когда он первый раз столкнулся с ним в коридоре, еще тогда поразился громадной сумке соседа в которой он, пыхтя и чертыхаясь искал ключи от входной двери. Из нее торчали уложенные навалом головки бутылок с виски, водкой, текилой и не менее десятка упаковок с пивом, плюс несколько блоков сигарет.

Сосед, продолжая что-то недовольное бубнить себе под нос, продолжая выставлять бутылки в поисках ключа, без каких-либо эмоций сразу пригласил его в гости. При этом его взгляд и поведение не выражали ни радости, ни удивления. Так обычно говорят с человеком, которого знают всю жизнь.

Тогда Сергей отказался сославшись на срочные дела. А вчера, когда он измотанный за день, возвращался в снимаемое жилище, сосед перегородил ему дорогу и протянув похожую на ковш экскаватора, каменную, мозолистую ладонь, представился.

— Душан. Душан Брегович. Давно дожидаюсь. Дохну от скуки. От всего сердца, предлагаю зайти. Посидим, поболтаем… А заодно и познакомимся…

Он очень твердо смотрел на Платонова, по его нависающему виду и заполняющей все остальное пространство фигуре, было видно, что отрицательный ответ его не устроит.

— Мне хотелось бы принять душ, я весь пропылился за день.

Сергей попытался уйти в сторону от назойливого радушия и гостеприимства. Тем более, о чем с этой скалой можно было говорить?

— Всем хотелось бы в душ, я и сам не прочь, — перегораживая ему пути к отступлению, загудел чему-то обрадованный сосед. — Но понимаешь, друже. Воды, до завтрашнего утра уже точно не будет, аварийная бригада чинит. Но у меня есть НЗ, а это пару ведер прекрасной, прохладной воды. Если тебе хочется водичкой на себя побрызгать или скажем, освежиться — добро пожаловать.

Он широко распахнул дверь. Серега насмотревшись на жизнь гомосексуалистов и наслушавшись разных намеков в свой адрес, поначалу засомневался, а потом махнул рукой. Ну, никак этот громила не был похож на тот образ утонченного гея из артистической среды, образ которого можно было легко себе представить, стоило посмотреть по сторонам. Или вспомнить, что именно в этой квартире, еще несколько дней назад проживала такая пара.

Переступив порог жилища, еще несколько недель назад служившего местом жительства и храмом своеобразного творчества изящных и томных представителей формально-параноидального абстракционизма, как сразу стало понятно, что гнездышко райских птиц, где под скрип дивана, создавались творения воспевающие поэзию метафизики и безграничную чувственность космоса, превратилось в грязную и вонючую берлогу медведя-шатуна.

Что говорить?

Все было очень запущено.

Трезвость, здоровый образ жизни, утренняя гимнастика, обезжиренный йогурт, все это отсюда безжалостно изгонялось и преследовалось.

По всем видимым и скрытым от пытливых глаз признакам, в берлоге вопрос о спасении души не стоял. Разврат, неверие и скверна — сопровождали живущего здесь. Сколько не всматривайся, сколько не крути башкой, но там даже иконки не было.

Впрочем, не будем отвлекаться от плавной и стройной линии нашего повествования.

Душан подвел его к двери, за которой, как видно должна бала находиться ванная комната. Ни заклинаний произносить не пришлось, ни плечом выбивать. Он толкнул дверь и она с противным скрипом, медленно и неохотно отворилась.