Легионеры космоса

Красный туман над головой таял. «Пурпурная Мечта» рвалась вверх, на свободу пространства, где светящийся корпус ее мог бы остыть. Планета исчезла, превратившись в огромный бесформенный полумесяц оранжево-красного света.

Безрассудный старт крейсера оставил вражеские корабли далеко позади. Впереди лежал Пояс Зла. Зловещая сеть невидимых лучей распространилась от шести крепостей. Могущественные тайны древней науки. Грозные зоны невидимой радиации, сокрушающие молекулярные связи, заставляя прочный металл и человеческие тела растворяться туманом свободных атомов.

Вспомнив новую информацию Адама Ульнара о том, что радиация слабее на полюсах, Джон Стар держал курс па север. Он вел корабль на пределе действия геодинов, испытывая страх при одной мысли о том, что предстоит пережить Аладори. Но выбора не было.

«Пурпурная Мечта» вонзилась в степу невидимой радиации. Джон Стар был на мостике один. Неожиданно от его тела, панелей и приборов пошел кружащийся туман. Туман возбужденных либо ионизированных атомов, пляшущих точек радужного света. Острая раздирающая боль пронзила тело, завизжала в ушах, запылала перед глазами. Атом за атомом корабль и его тело растворялись. Ослабев от боли, из последних сил он пытался удержать дрожащий крейсер в узком проходе относительной интерференции волн над полюсом.

Тело его корчилось в световой агонии. Красное пламя сжигало мозг. Неожиданно он разразился диким, безумным смехом. Временами он понимал, что сходит с ума. Долгое пребывание в красном газе климатического копт-роля наконец подействовало на него. Сходит с ума! И обречен на смерть от медленного гниения. Он смеялся. Смеялся над чудовищной шуткой. Шуткой была смерть Системы от безумия и зеленой проказы, смерть тех, кто пытался спасти человечество от этой медленной гибели… Ужасно смешная шутка!

Миллионы, да что там, биллионы людей смеялись глупо, бессмысленно над тем, как их плоть превращается в зеленую гниль и отваливается, а те, кто задумал их спасти, умрут самыми первыми. Что за космическая шутка! Люди смеются перед лицом красной боли. Мужчины и женщины смеются в то время, как их мясо становится зеленым! Смеются, а тело их распадается… Что за вселенская шутка!

Его рука соскользнула с клавиатуры. Он согнулся пополам от смеха. Могли ли медузиане оценить юмор ситуации, когда дождем сыпали на планеты бомбы с красным газом? Или их чудовищная раса слишком стара для смеха? Или они разучились смеяться еще до того, как родилась Земля? Или эти зеленые податливые тела никогда не знали смеха? Надо спросить Адама Ульнара. Надо связаться с медузианами. Надо выяснить. Он мог бы рассказать им эту шутку — космическую шутку. Вся раса смеется, умирая.

Он попытался встать, но смех не дал ему подняться. Ладони были сухими, бумажными. Чешуя уже формировалась на коже. Скоро кожа начнет отваливаться. Он сам шутка!

Он лежал на полу и смеялся!

Затем пришло смутное понимание того, что он должен что-то делать. Но что именно? Надо вести крейсер — смутно припомнил он — через Пояс Опасности. Невыносимая боль пройдет. Она покинет и остальных. Аладори! Такая красивая, такая усталая. Он не должен позволить, чтобы она терпела такое.

Он пытался забыть о шутке, с трудом потащился к управлению. Надо провести «Пурпурную Мечту» сквозь радиационный барьер. Джон Стар смотрел сквозь радиационный туман на полупрозрачные приборы, нажимал на клавиши сияющими руками, вновь и вновь содрогаясь от смеха.

Наконец, барьер остался позади. Красная боль растаяла, свечение исчезло. Но смех не проходил.

На мостик пришел Джей Калам — изнуренный, бледный от боли, но спокойный и решительный. После того, как они прошли барьер, он успел побриться и надеть новую форму.

— Хорошо сработано, Джон, — сказал он тихо. — Я только что говорил с Командором о наших шансах оторваться от преследующего флота. Он утверждает, что…

Джон Стар не понимал то, что говорил Джей Калам. Но шутка… она была ужасно смешная. Он вновь разразился безумным смехом, и дикий взрыв хохота бросил его на палубу. Надо попытаться рассказать Джею Каламу о шутке. Он ее оценит. Потому что он тоже очень скоро будет смеяться, а его тело превратится в зеленую гниль. Но сквозь смех он ничего не мог сказать.

— Джон! — услышал он испуганный крик Джея Калама. — В чем дело? Ты нездоров?

Джей Калам помог ему подняться на ноги, он держал его, пока тот не прекратил смеяться.

— Шутка! — прохрипел Джон Стар. — Роскошнейшая шутка! Люди смеются, умирая!

— Джон! Джон! — голос был полон ужаса. — Джон, что случилось?

Надо было сказать Джею еще что-то. Что-то, что не было бы таким смешным. Он вновь затрясся от смеха.

— Джей, — сказал он наконец, — я схожу с ума. Это красный газ. Я чувствую его на коже и не могу перестать смеяться… Ты должен взять управление. И пусть Хал запрет меня в каземате.

— Зачем?

— Пожалуйста, заприте меня! Я могу причинить вред даже Аладори… И спасайте Систему!

Смех вернулся. Он повис на шее Джея Калама, бормоча: