Легионеры космоса

— Он велел своим людям держать меня, — сказал Боб Стар. — Надел обруч мне на голову и затягивал винты до тех пор, пока по лицу не потекла кровь. Но я по-прежнему молчал. Это-то и бесило его. Железный Исповедник не просто обруч и лезвие. Там есть еще одна часть, которая была сломана перед тем, как орудие принесли в музей. Орко отремонтировал ее, пока его люди держали меня с лезвием в голове. Я не знаю точно, что это было… Но Орко сказал, что там применялась сверхзвуковая регулируемая вибрация для стимуляции болевых центров мозга. Она выглядела, как радиоусилитель. Действие ее сводилось к тому, что голос превращался в ощущение непереносимой боли. Стивен Орко стоял передо мной, держа устройство. В комнате было темно, но я видел его лицо в сиянии металлических труб усилителя — волосы пылали, словно огонь, голубые глаза были насмешливы и ужасны. Он заговорил в маленький микрофон, и тот превратил его голос в огромные волны красной муки, бьющиеся в мозгу. Это было невыносимо. Я совершенно измучился, пытаясь вырваться. Но люди Орко были рослыми, тренированными атлетами. Мне было двенадцать лет. Я ослаб от потери крови, терял сознание от боли. Я ничего не мог сделать. А Орко все говорил, постепенно вращая тумблеры гнусного устройства, увеличивая интенсивность боли. Железный Исповедник, по его словам, был изобретен в моей собственной семье, чтобы заставлять отрекаться врагов. Устройство основано на тайных принципах, открытых партией Пурпурных тысячи лет назад. Усиленные ультразвуковые вибрации от лезвия могли уничтожить синапсы моего мозга, сломать волю. Я очень боялся, что закричу. И вдруг я понял, что ему меня не одолеть. Взглянув на Орко, я пообещал убить его при первой же возможности. Кажется, это лишь разожгло его ярость. Он вновь усилил боль от вибрации и сказал, что будет увеличивать ее до тех пор, пока я не превращусь в дрожащую от страха клячу. Затем он повторил свой приказ. «Говори, щенок!» — орал он на меня, и голос его, кипевший от ярости, превращался в пронзительную боль, идущую от лезвия в мой мозг. Я не сказал ничего, во всяком случае до тех пор, пока был в сознании. Но я не уверен в том, что произошло потом. Это было как в кошмаре. Темная комната, его лицо — гордое, яростное и угрожающее в слабом сиянии света, и голос, красной мукой пульсирующий в мозгу. Думаю, что машина в конце концов ослабила мою волю. И я, должно быть, все-таки сдался. Боюсь, что так и было… Следующее, что я помню, — постель в изоляторе, повязка на голове и сестра, делающая мне укол успокоительного. Она сказала, что Стивен Орко и его друзья принесли меня сюда на заре. Они сообщили, что нашли меня бредущим по берегу с раскроенной головой. Я всем сказал, — что упал в темноте.

— Почему ты это сделал? — удивленно спросил Джей Калам. — Стивена Орко наказали бы и уволили из Легиона. Он мог бы не получить возможности ввязаться в Юпитерианский Мятеж.

— Это была наша ссора, — хрипло прошептал Боб Стар. — Даже сейчас в моем мозгу горит вибрирующая боль, и я хочу убить его, если смогу.

— Если сможешь? — встревоженно посмотрев на него, спросил Командор. — Предположим, что твой долг — убить Стивена Орко, и он у тебя в руках. Неужели ты этого не сделаешь?

— Я не знаю, — ответил Боб Стар, — Не могу вспомнить, что произошло в конце — сдался я или нет. Он пообещал сломать меня, сделать так, что я никогда никого не смогу убить. Боюсь… боюсь, что так он и сделал. Думаю, что мой мозг поврежден ультразвуковой вибрацией — в голове осталась пульсирующая боль — маленький молоточек красной боли, стучащий днем и ночью. За девять лет он не исчез.

Лицо Боба Стара было белым, капли пота блестели на лбу.

— Я не был трусом до той ночи, — хрипло прошептал он. — Я не был ничтожеством, которое он хотел из меня сделать. Но сейчас, Командор, я не знаю.

Глава V Честь Легиона

Высокий Командор некоторое время стоял, изучающе глядя на Боба Стара.

— Я рад, что ты мне об этом рассказал, — сказал он наконец, и голос его был тих и серьезен. — Я знаю, что ты чувствуешь, потому что когда-то я тоже думал, что убить человека для меня невозможно. Но иногда это необходимо. Я научился этому давно и давно понял, что могу это сделать.

Он вдруг шагнул вперед.

— И ты должен, Боб. Можешь и должен. Дело обстоит так, что, весьма возможно, убить Стивена Орко станет твоим долгом.

— Почему, Командор? — воскликнул Боб Стар. — Я бы все что угодно отдал за эту возможность. Но я боюсь… боюсь, что не смогу.

Тихо прозвенел гонг. Массивная дверь открылась, впустив глубокий вибрирующий звук геодинов, на которых шел боевой корабль. Вошел стюард, втолкнув маленький столик на колесах. Он отдал честь.

— Завтрак, Командор, — сказал он. — На двоих.

Джей Калам молча кивнул. Тяжелая дверь закрылась, и стало казаться, что длинная комната находится вне корабля.

— Как случилось, что он все еще жив? — спросил шепотом Боб Стар.