Легионеры

Выражение «жить как у Христа за пазухой» знаете? Вот я сейчас так живу.

И что удивительно, две еще не очень пожилые женщины, до этого на дух не переносившие друг друга, в этих условиях стали лучшими подругами… Теща, пожалуй, даже более лучшей, нежели мама. Так как у мамы есть преимущество, это именно я, ее сын, отдал руку на отсечение для общего блага и достойной, а главное сытной и уверенной старости. В какой еще России, которую мы потеряли, такое могло быть возможным?

Выяснилось, какие у меня прекрасные, умные, старательные и любящие дети. А жена? Сейчас это ангельское создание можно было прикладывать к любой ране и она тут же заживала. Вопросы «бензопилы и язвы» отпали сами собой. Я просто купался в роли хозяина дома и главного добытчика для семьи.

Для всех для них, наступила череда приятных и удивительных открытий. Оказалось, что можно не пахать, с утра до вечера за унизительные копейки, а просто жить в праздности и лени. Копаясь с утра до вечера в огороде, но не ради пропитания, а только с целью получения удовольствия от самого процесса. Развлекая себя изучением французского и английского языков, походами в магазин, экскурсиями по пляжам и мини-рынкам. Через месяц походы превратились в поездки, при чем права на вождение автомобиля, по моему настоятельному требованию, были у всех взрослых членов моей семьи.

А я ждал приезда в гости Дюка. Для него заранее была выделена отдельная комната. О чем я и сообщил ему на его электронный адрес. Он отозвался и обещал приехать. Сейчас весь распорядок моей жизни, все подчинено ожиданию его появления. Очень мне хотелось кроме переведенных ему денег, еще и показать свою семью. И было бы мне полное счастье, если бы он согласился жить вместе с нами.

* * *

Рысаку надоело все. Его окружение. Франция. Еда. Питье. Легион. Врачи. Запахи дезинфекции. На-до-ело и все.

Он так и сказал звонившему ему Алексея, что после того, как почувствует себя хоть немного, хоть чуть-чуть лучше, сразу идет в самоход и возвращаться назад не собирается. Очень он рад, что они оба живы. Конечно, о том, что он об этом знает не скажет никому.

В один из таких моментов, перед самой выпиской из госпиталя он вышел из палаты и больше не возвращался. Перед тем как сорваться, зашел к Пирогову посидел рядом с ним. Посмотрел, как тот мучается. Это только укрепило его в задуманном деле. Деньги у него, прикупить кое-какую одежонку были. Элементарное знание французского языка, могло довести даже до Киева, но ему туда было без надобности. Он двинулся в Париж. На скоростном экспрессе это было быстро и удобно. Гораздо быстрее чем на языке. В госпитале еще к обеду не приступали, а он уже дефилировал по европейской столице.

Адресок воровской малины, в одном из пригородов Парижа, он запомнил хорошо. Как и предполагал там уже были совсем другие люди. Одного из них он отлично знал еще по своим прошлым временам, карманник с погонялом Финкарь. Они с ним чалились еще на малолетке. Понаблюдав из парадного соседнего дома, он поднялся в квартиру и буквально упал на руки подхватившего его Финкаря. Тот был и растроган, и расстроен. Так все давно похоронили Колю Рысака, погибшего в общегражданской войне блатных, за переделы сфер влияния и легальный доход.

Перед тем как Рысак добрался до места, он двое суток ничего не ел. Просто не хотел. Волновался… То-сё. И когда, расслаблено сидя на каком-то стуле, попросил (больше для соблюдения этикета, чем для утоления голода) чего-нибудь съестного, те, кто там находился, сославшись на то, что его не ждали, предложили только старую, сухую булку. Больше в воровских закромах ничего не было.

Тут-то его и прорвало, и понесло… Он вцепился в сухой обрубок двумя руками и стал от голода просто рвать ее зубами. Урча от удовольствия и нетерпения, на глазах ошалевших присутствующих начал заглатывать куски не прожевывая, почти целиком. Финкарь, глядя на этот финал репинской картины «Не ждали», почувствовал себя полной скотиной.

Пока Рысак давился сухими крошками, в кафе расположенное в этом же доме была выслана «торпеда» и проворный парнишка через десять минут принес много всякой горячей снеди. Разложили, расставили угощение, достали припасенную кем-то бутылку «Столичной» и отпраздновали встречу. Но чтобы гостю не загнуться от заворота кишек, Финкарь большую половину еды у него забрал.

— После доешь… Трошки охолонь… Нельзя тебе сразу столько…

Он хорошо помнил это чувство отсутствия насыщения, особенно после «шизо», когда жрешь, жрешь все подряд, кидаешь в жадную, ненасытную топку, лопату за лопатой, а есть все равно хочется… Помнил он, как потом скручиваются кишки в один раздираемый от боли ком… Поэтому хоть и жалко ему было кореша с его худыми, впалыми щеками и мутным, разуверившимся взглядом. Но жалея его, «хавку» все-таки забрал.

Уже во время еды, Рысака позвали к телефону. Звонил Байкал… Ему уже сообщили радостную новость и он звонил поздравить Рысака с возвращением… Да проявить обычную бдительность.

Для Колюни, в настоящий момент это было не важно. Важным являлось то, что он его помнит и о нем беспокоиться.