Легкие деньги

– Пора нацеплять микрофон. Я должна увидеться с Рашем до того, как приедет Даффи.

Эми беспокойно посмотрела на нее. Она заметила то выражение, которое появилось на лице Мэрилин после слов Джеба о былых временах.

– Ты уверена, что справишься? – спросила она.

– Конечно. Все будет хорошо.

Эми сжала ее руку. Мэрилин ответила тем же, но ее пожатие было очень слабым.

– Надеюсь, что так, – взволнованно произнесла Эми.

Райан и Норм сидели в «рэнджровере» по другую сторону каньона и ждали. Зазвонил телефон. Норм включил громкую связь.

В салоне загремел голос Демброски.

– Привет, это Брюс. Я закончил анализ почерка.

Норм выключил громкую связь и хотел уже ответить, но Райан быстро выхватил у него трубку и зажал ее ладонью, так чтобы Брюс их не слышал.

– Норм, – с упреком сказал он, – о чем он?

– Брюс специализировался и на анализе почерков, когда работал в ЦРУ. Я попросил его сравнить те два письма.

– Отлично! Теперь он знает, что замешана Мэрилин Гаслоу.

– Нет. Я зачеркнул ее имя в письме.

– На кой черт ты это сделал?

– Потому что не хотел смотреть, как тебя убивают, ясно?! Я надеялся, что Брюс сможет сказать, подлинное ли письмо, и ты успокоишься.

– Я не для того сюда притащился, чтобы развернуться и поехать домой.

– Успокойся, ладно? Давай послушаем, что скажет Брюс.

Райан сдержал возмущение и кивнул. Отдал трубку. Норм снова включил громкую связь.

– Ты все еще там, Брюс?

– Здесь.

– Ну и что ты думаешь о письмах?

– Ну, времени было маловато, можно и получше изучить их.

– А что подсказывает твой внутренний голос?

– Мой внутренний голос говорит, что письмо подлинное. То есть кто бы там ни написал письмо Эми Паркенс, он же черкнул и Фрэнку Даффи.

Райан и Норм переглянулись.

– Зато, – продолжал Демброски, – я кое в чем не уверен касательно второго письма, к Фрэнку.

– В чем? – спросил Райан.

– Во-первых, немного другой выбор слов. Любой человек письменно всегда выражается определенным образом. А тут другие обороты речи, слова.

– Одно письмо было написано моему отцу, взрослому человеку, а другое – восьмилетней девочке.

– Да, я тоже так подумал. Но как тогда объяснить прыгающий, неровный почерк во втором письме?

– А ты как думаешь? – спросил Норм.

– Ну, тут всякое может быть. Например, она напилась или устала. Или… еще что-нибудь.

– Например?

– Конечно, дикая версия… Берем неровный почерк плюс другую манеру выражаться, и моя теория почти готова. Дебби Паркенс написала письмо твоему отцу. Но не по своей воле.

– То есть?

– То есть кто-то диктовал ей. Принуждал писать, понимаешь?

– Ты хочешь сказать, она писала это с пушкой у виска?

– Да, – ответил Брюс, – в общем, так.

Повисла тишина. Райан посмотрел на Норма.

– Спасибо, Брюс. Если можно, оставайся всю ночь у телефона, хорошо? На всякий случай.

Норм положил трубку.

– Это открывает новые возможности, не так ли?

– Не совсем. Мне кажется, теория действительно сумасшедшая. Даже если кто-то и заставил Дебби написать письмо, это еще не значит, что все в нем – чистая ложь. Именно этого я боялся – само письмо ни о чем не говорит. Только Мэрилин Гаслоу может сказать, насиловал ли ее мой отец.

– Бери выше.

– В каком смысле?

– Предположим, Дебби Паркенс заставили написать, что твой отец невиновен. Значит, он действительно насильник. Предположим также, что она не покончила жизнь самоубийством, а кто-то просто захотел избавиться от нее. Только одному человеку могло понадобиться это письмо. И только он может быть подозреваемым в убийстве.

Райан был парализован этой мыслью. Его отец – убийца?!

– Ты все еще хочешь пойти туда? – спросил Норм.

– Теперь даже сильнее, чем прежде. – Райан открыл дверцу машины и вышел.

Норм остановил его.

– Возьми, – сказал он, протягивая мобильный телефон. – Если что, звони.

Райан притворно бодро отсалютовал и направился к дамбе.

Глава 65

Натан Раш лежал на земле и ждал. Несколько валунов скрывали его, служа укреплением. Благодаря черному костюму он сливался с темнотой. Устроившись на выступе, Раш мог обозревать всю территорию: парковку и оба входа на дамбу. Между обоими концами дамбы было шестьсот семьдесят футов – тысяча сто, если считать и водослив. Она соединяла две противоположные стороны каньона, ставшего результатом тысяч лет выветривания породы. Под дамбой лежало водохранилище Чизман, искусственный водоем, вмещающий семьдесят тысяч кубофутов воды. Раш мог слышать, как сотнями футов ниже вода низвергается в реку Саут-Платт. Вода проходила не через дамбу. Предусмотрительные инженеры, дабы не нарушать целостность этого рукотворного чуда, проделали тоннели в скалах. Самый верхний располагался на высоте ста пятидесяти футов, и когда клапан открывался, вода выстреливала из него, как из брандспойта, и каскадами низвергалась в реку. Но с высоты дамбы этот грохот казался лишь успокаивающим журчанием ручейка в лесу.