Легкие шаги безумия

В машину они сели только в половине одиннадцатого. По дороге Лена выложила Ольге все: и про докторшу, и про взрыв коляски, и про сегодняшнюю встречу с Волковым. Ольга слушала молча, только иногда задавала какой-нибудь короткий дельный вопрос.

Вечернее шоссе было почти пустым, Ольгин «Фольксваген» двигался плавно и легко.

— А теперь вспомни, — попросила Лена, закончив свой рассказ, — заводил ли кто-нибудь с тобой разговоры о самоубийцах, о суициде и вообще?..

— И вспоминать нечего, — отрезала Ольга. — Никто. А знаешь почему? — Она горько усмехнулась. — Потому, что в доме повешенного не говорят о веревке. Не надо быть доктором психологии, чтобы просчитать заранее мою реакцию. Я просто послала бы куда подальше — даже, если бы этот некто прикинулся клиентом фирмы. Я бы имела полное моральное право послать.

— То есть степень твоей осведомленности таким образом нельзя было выяснить?

— А не надо выяснять. То, что я знаю или не знаю, никому не угрожает. Это только в американских боевиках герои-одиночки рвутся расследовать обстоятельства загадочной гибели своих близких родственников, искать коварных убийц и карать их. А в жизни такое случается крайне редко. Я не собираюсь искать убийцу — если таковой вообще существует. Коли бы я столкнулась с ним лицом к лицу, я бы, наверное, могла прикончить его сгоряча. А может, и не могла бы. Не знаю. Но то, что мне не стало бы от этого легче, знаю точно. Мне надо жить дальше, привыкать к тому, что Митюши нет больше, и приучать к этому маму, папу и бабушку. Это такой тяжкий душевный труд, что на все прочее сил не хватает.

— Интересно, а почему они решили, что я намерена заниматься частным сыском? Если они могли просчитать, что ты, родная сестра, не полезешь в это…

— К взрыву коляски Митина и Катина смерть не имеют ни малейшего отношения. Я, во всяком случае, связи не вижу. Мне кажется, тебя пытается убрать жена Волкова.

— Жена Волкова? — усмехнулась Лена. — Из ревности, что ли? Ты хоть понимаешь, что это бред полный?

— А почему бред? Убийство из ревности — дело вполне реальное, это не редкость, как триста лет назад, так и сейчас, — твердо сказала Ольга.

— Но коляска взорвалась вчера. А с Волковым я встретилась сегодня. Мы не виделись четырнадцать лет. Если бы у нас был роман, если бы этот роман угрожал благополучию семьи, тогда можно было бы говорить о ревности.

— А почему ты не допускаешь, что жена решила убрать тебя заранее? Она могла почувствовать что-то. Пойми, потерять такого мужа, как Волков, — это очень серьезно. Дело может быть не только в ревности, но и в огромных деньгах.

— Оля, мы с Волковым никто друг другу. Я вообще забыла о его существовании.

— А он тебя не забыл. Может, он все эти четырнадцать лет во сне произносил твое имя!

— И фамилию? — нервно хохотнула Лена. — В таком случае почему раньше она меня не трогала?

— Люди меняются, — вздохнула Ольга, — у мужиков между сорока и сорока пятью бывают кризисы. Жил себе Веня Волков, делал карьеру, деньги, видел вокруг горы дерьма и сам хлюпался в них с удовольствием. Но в какой-то момент надоело. Понял вдруг, что жизнь проходит, а любви и нежности нет. А когда-то был он страстно влюблен в красивую, загадочную и недоступную Леночку Полянскую. И осталась для него Леночка на все эти годы самым теплым и чистым воспоминанием. Тем более до койки у вас тогда не дошло. А ему так хотелось. Я же помню…

— Ага, — кивнула Лена, — и поэтому его жена, одна из богатейших леди России, решает подложить взрывчатку в детскую коляску? Оль, хватит придуриваться. Нас с Лизой чуть не убили вчера.

— И ты считаешь, что это сделал Волков?

— Нет… Я не знаю. Но я не думаю, что это могла сделать его жена — из ревности. Оль, ну смешно, в самом деле! Вокруг него самые красивые женщины России и СНГ. Ну почему я? При чем здесь я?

— Вокруг него лучшие ноги и сиськи России, — усмехнулась Ольга, — как сказал бы мой брат, куски севрюги. Женщин там очень мало.

— Не надо, — махнула рукой Лена, — именно там женщин достаточно, шикарных, суперсексуальных, на любой вкус. Далеко не все они безмозглы и корыстны. Разные есть, как везде.

— Не преувеличивай, — поморщилась Ольга, — там в основном ширпотреб. И экстерьер здесь вообще ни при чем.

Хотя — между нами, девочками, — с экстерьером у тебя тоже все в порядке. Но дело не в этом. Если бы все было так просто и скучно, люди бы давно перестали влюбляться.

— Хорошо, предположим, у Волкова крыша поехала, влюбился, как шестнадцатилетний юнец. Но почему в таком случае одно упоминание моей фамилии вызвало у него истерику? Он заорал: «Нет!..»

— Именно поэтому. От чуйств-с.

— Замечательно, — Лена передернула плечами и закурила, — очень логично… А на следующее утро устроил спектакль с планеркой и блокировкой дверей?

— А ты не ищи логики, — посоветовала Ольга, — какая может быть логика, когда страсти кипят?