Лёгкий путь

Андрей наморщил лоб и сонно задумался – дядя подал ему неплохую мысль. Действительно, было бы уместно винить себя за то, что несколько лет назад он порвал с отцом, почти сбежал от него и стал жить с дядей. Сергей бы удивился, если бы узнал, что до этого момента Андрей только с ужасом думал о том, как он один будет жить в пустой квартире, где недавно умер человек. Андрей нашел себе оправдание в том объяснении, что его чувства притупились от бессонницы и позволил себе отвлечься.

Выйдя из своего внутреннего мира, он принялся разглядывать мелькающие за грязноватым окном особняки, кафешки, многоэтажки и машины. Он подумал, что много изменилось с тех пор, как он уехал в Москву – на этом углу теперь стоит новый дом, вместо развалюхи что была здесь прежде, а вот тут неподалеку живет его приятель… жил по крайней мере. По радио звенела какая-то скорее всего популярная, но жутко занудная песня, как правило о чувствах, и для Андрея это оказалось уже слишком. Он все-таки задремал, прислонившись к дядиному плечу и тот, совсем раскиснув приобнял племянника.

***

Андрею уже когда-то снился этот сон. Это был сон-воспоминание: они с отцом идут по берегу моря, вечер, в лицо дует теплый ветер и в небе уже вовсю сияют звезды. Веет запахом шашлыка, дальше по берегу видны красные светлячки костров. Доносятся веселые крики, песни, ноги утопают в колючем мокром песке и хочется брести так до края Земли. Ему где-то лет пять, отец еще очень молодой – без морщинок, седины и цепкого внимательного взгляда, особенно поразившего Андрея в их последнюю встречу. Андрей подобрал камень и закинул так далеко в море, как только смог. Отец тоже выбрал плоский камень и показал ему, как надо запускать «блинчики». Он несколько раз попробовал, но в итоге только потерял равновесие и шлепнулся на мелководье. Отец засмеялся, подхватил его, и посадив к себе на плечи и со смехом побежал вдоль моря. Это был первый и последний раз, когда они с отцом ездили на море.

Когда Андрея разбудил Сергей, ему очень не хотелось куда-то идти, но все же пришлось выползти из машины. С тоской, и каким-то волнующим предчувствием, напоминающим мандраж, он окинул долгим взглядом родную старинную многоэтажку и невесело улыбнулся, найдя собственные граффити на стенах. Отец его сильно ругал за них, потому что любил это древнее здание, но видимо так и не нашел подходящий под штукатурку оттенок краски, и граффити оставались в первозданном виде.

Погода испортилась – над городом начали сгущаться тучи. Говорят, если три дня после смерти покойного идет дождь, значит умер хороший человек. Все три дня со смерти Бориса стояла ясная погода и Андрей время от времени укоризненно посматривал на небо: его отец был хорошим человеком, в этом не было сомнений.

Медленно поднимаясь в лифте, Сергей старался не смотреть в сторону зеркала, чтобы не расстроиться еще больше. Андрей напротив рассматривал свое отражение. Глаза страшно покраснели, под ними не синие, а уже совершенно черные круги, на лбу пара прыщей… Марго была бы в восторге, – решил Андрей и мороз пробежал у него по коже, едва он вспомнил о Марго. Она была его девушкой еще три дня назад. Она была его девушкой почти три года. Пока он не познакомил её со своими друзьями. И именно этим наполовину можно было объяснить его убитый вид. Все было примерно так:

– Алло, малыш? Ты опаздываешь. – Одетый по последней моде, ловя на себе взгляды симпатичных девчонок, Андрей сидел в уютном ресторанчике в центре Москвы, и рассеянно просматривал меню, прижимая к уху телефон. – Что?!… Ты сейчас серьезно? Твоя семнадцатилетняя сестра угнала твою машину?.. Ладно, как скажешь, если для тебя это обычное дело… О, так ты все-таки приедешь?.. Окей…

Он выглянул в окно. К кафе только что подъехало такси и из него уже выходила высокая красивая брюнетка с длинными прямыми волосами. В этот раз на ней было черное, но очень симпатичное платье и высокие каблуки и Андрей с удовольствием отметил, что она все еще старается ему нравиться. Его многое в ней восхищало – то, как она держалась своих принципов, добивалась успеха, но на данном этапе их отношений он по-настоящему ценил ее идеальность – ему казалось невероятным, что кто-то может вот так безупречно укладывать волосы и делать макияж и многое другое. Правда свой восторг он списывал на влюбленность. Марго в свою очередь нравилось в Андрее как раз другое – мальчишество, оригинальность и самоуверенность. Она красивой походкой поднялась в ресторанчик и сперва прищурилась в полумраке после яркого вечернего солнца. Андрей поднялся на встречу своей девушке и она, сориентировавшись направилась к нему – у нее были небольшие проблемы со зрением, хотя об этом мало кто знал.

– Привет, Малыш. – Андрей поцеловал её в щечку, как сестру и усадил за столик. – Давай, я поговорю с Оксаной. Уверен, я смогу убедить её перебраться в интернат или куда-нибудь к бабушке.

Марго улыбнулась.

– Давай! Только она попробует поджечь твои волосы, приготовься.