"Легкий заказ"

Короче – Восток умеет мстить, там это разновидность искусства, такая же как ковроткачество или чеканка по металлу.

Разумеется, я не боюсь этого гюль-ябана. Моя профессия предполагает, что рано или поздно все равно кто-то из тех, с кем сплелись дороги жизни, окажется быстрее, так что смерть это всего лишь отсроченная перспектива. Но есть один нюанс, причем очень важный. Даже если меня не станет, месть никуда не денется, просто она перейдет на тех, кто был мне наиболее близок. Таких очень немного, но все же они есть, и мне крайне не хочется, чтобы той же Лине или, к примеру, Таньке предъявили мой долг.

Это у нас не принято вмешивать родных и близких в разборки, а у них – запросто. Нет, формально пока тот же Рабих живет и работает тут, в Москве, он соблюдает Покон. А куда ему деваться? В Ночи миграционную службу вызывать никто не станет, адвокатов нет, и диаспора не поможет. Нарушил – получил положенное, черпай его полной ложкой. Как и нашему, например, вурдалаку пришлось бы придерживаться правил тамошнего бытия, надумай он обосноваться, к примеру, где-нибудь в Самарканде. Но если Рабих надумает из России свалить домой с концами, то плюнет он на этот Покон с минарета, и, не найдя меня, сведет счеты, например с Линой. Он ее видел, понимает, что вряд ли мы с ней чужие, так почему нет?

А этого я допустить никак не могу.

- Добрый день, акаи Максим – наконец выдал Рабих приветствие, и даже склонил голову, чем окончательно разрешил мои сомнения по поводу дальнейшей линии поведения с ним – Вот, принес казан, как было между нами договорено.

- Молодец – произнес я – Поставь его вон туда, к стене. Да-да, где батарея.

Гюль-ябан немного удивленно глянул на меня, но выполнил веленное.

- Если ты по поводу вопроса: «а тот ли это казан», так его не жди – сказал я – Все равно лично мне никак это не понять. Я, конечно, могу глянуть внутрь, поскрести бока, даже понюхать их, но ясности это не добавит. Потому вот твой амулет.

Я встал, подошел к сейфу, открыл его, достал оттуда названный предмет, и перебросил его еще сильнее изумившемуся визитеру.

- Единственное «но» - добавил я, закрывая дверцу сейфа – Мне определить подлинность сего казана не под силу, это так. Но тот, для кого он предназначен, поверь, сможет это сделать. И если окажется что ты меня обманул, то горе тебе, Рабих. Даже не потому, что ты со мной расплатился фальшивкой, это ладно. Просто тогда я потеряю свое лицо, и каждый шакал в этом городе будет говорить о том, что Максим Чарушин ведет дела нечестно. Ты же понимаешь, Рабих, что это очень страшные слова для мужчины. Все можно пережить – боль, измену любимой женщины, бедность… Там длинный список и тебе он, думаю, известен. Но позор, особенно тот, в котором ты невиновен – нельзя. И если такое случится по твоей вине, то я обещаю тебе не просто смерть. Поверь, Рабих, я смогу найти способ, как сделать так, что Чаханнам покажется тебе пятизвездочным отелем в Анталье. Знаешь, где такая находится?

- В Турции – хмуро ответил мне гюль-ябан.

- Молодец – похвалил его я – Ну, а потом… Хотя, что говорить о потом? Ты же принес мне то, что обещал, верно? Ты подтверждаешь это?

- Он это – кивнул Рабих – Правда он. А мне теперь домой долго ехать нельзя. Много лет. Пока дедушка Мансур жив - нельзя. И-ээхх!

Он взмахнул рукой, и вышел из моего кабинета, а я, выбив пальцами дробь по столешнице, взял в руки смартфон.

Похоже, не врет, на самом деле принес обещанное. Вот и молодец! И расстались мы без особой злобы, что тоже хорошо. Повторюсь – без особой нужды врагов плодить не стоит, даже если они на первый взгляд кажутся совсем не опасными. Этому меня когда-то давно научил тот, кто подобных нюансах разбирался замечательно. Правда, я поначалу не сильно его слушал, потому заработал пару шрамов, которых могло и не быть.

Кстати, Мирослава такой поворот вещей как раз очень даже устраивал. Он сказал, а уж услышал я его, нет – мои проблемы. И если нет, так это даже замечательно, потому что любая наука через кровь, боль и пот усваивается куда лучше, чем без них. Это как с розеткой – если один раз в нее сунешь пальцы так, что тебя током шандарахнет, то больше никогда этого делать не станешь.

А если все-таки станешь, то пусть во второй раз тебя лучше убьет. Почему? Потому что клиническим идиотам лучше не размножаться. Их и так на белом свете сильно много развелось.

- Ийи гюнлер, Анвар-эффенди – с улыбкой сказал я в трубку, когда вызываемый абонент мне ответил – Хороши ли ваши дела? Все ли благополучно в вашем доме?

- Мераба, уста Максим – ответил мне собеседник – Хвала сущему, все в порядке. Что у тебя? Нет ли какой нужды в моей помощи?