"Легкий заказ" (СИ)

Хлопнул выстрел — и я мигом ощутил, что давление на горло и грудь ослабло, причем настолько, что мне удалось не только перевести дух, но и вынуть нож с тем, чтобы воткнуть его в бок моего противника.

Выстрел, еще выстрел, а следом за тем разъяренное шипение, похожее на то, что мне довелось слышать в Ферганской долине, когда я чуть не влез в гнездо кобр, сдуру решив ополоснуться в одном старом заброшенном арыке. Любят эти гады селиться в таких местах, и если бы не мой спутник, в самый последний момент остановивший меня, то там бы я, скорее всего и остался навсегда.

В тот же момент я понял, что меня более не сковывает тяжесть тела противника. Оказывается, тот наг, которого я подранил мгновением раньше, и обзаведшийся, благодаря Володе, еще одной дыркой, на этот раз в боку, сдернул с меня тело своего соратника и потащил его в противоположную сторону вагона, поспешая за третьим подельником, тем, который чуть не ухайдокал проводницу. Прямо за ногу потащил, причем с такой легкостью, словно пушинку волок, а не взрослого мужика.

Прежде чем они скрылись за вагонными дверьми, Володя успел всадить ему в спину две пули, причем одна из них если и не пробила сердце, то легла совсем рядом с ним, но этот черт, похоже, того даже не заметил, только дернулся немного — и только.

Впрочем, кто знает, где у нагов находится сердце и есть ли оно вообще?

— Кхы-ы-ы-ы! — выдохнула воздух проводница и ошарашенно уставилась на нас. — Кха-а-а-а!

— Это как же так? — Володя глянул на пистолет, который держал в руках. — Что за канитель? Почти в упор же бил, даже если «броник», то все равно как кувалдой вдарит, на ногах хрен устоишь! А я две пули всадил, да еще одну до того!

— Ох, — я поднялся на ноги, потер горло, которое мне чуть не раздавили, подобрал с пола пистолет и глянул в окно, за которым ожидаемо никого не увидел. — Может, какая новая разработка. «Оборонка», знаешь ли, не стоит на месте.

— Да какая на хрен «оборонка»! — возмутился водитель. — Не, на такое я не подписывался!

Не уверен в том, что Аркаша посвящает Володю в глубинную суть нашего с ним сотрудничества и делится некоторыми утонченными нюансами мироустройства, потому и я особо откровенничать с ним не стану. Хотя, конечно, никаких сомнений в том, что Володя кое о каких сторонах нашей жизни точно в курсе, тоже не возникает. Ведь гули в лифте у него никакого недоумения не вызвали, да и о том, что с их телами случается, он тоже был в курсе.

Как бы то ни было, в любом случае мой должок перед этим крепышом только что ощутимо подрос.

— Знаешь, приятель, а мне, наверное, нужно брать тебя в штат агентства. — Поставив пистолет на предохранитель, я убрал его в кобуру. — Второй раз за два дня ты меня чуть ли не с того света вытаскиваешь.

— Не знаю, в какую байду ты влез, но чем дальше, тем больше мне хочется держаться от тебя подальше. — Володя тоже убрал оружие. — Нет, ну ты видел? Три пули!

Хорошо, что он их глаза не разглядел, в этом случае его еще сильнее переклинило бы. Меня-то, всякой дряни в Ночи насмотревшегося, и то они крепко впечатлили. Это как на собственную смерть посмотреть, понимая — ни жалости, ни сочувствия, ни пощады ты от нее не дождешься.

Из какой же давным-давно запечатанной намертво дыры вылезли эти навьи твари, а? Может, то землетрясение на Урале не только слезу Рода в мир вернуло? Ну, как вариант?

Впрочем, возможно и другое развитие событий. Просто объявился еще один претендент на главный приз, которого ни я, ни Шлюндт, ни другие участники регаты даже в расчет не брали. И, правды ради, шансы на успех у него немалые, и за счет фактора неожиданности, и по причине невероятной по нашим меркам живучести. Не поручусь за то, что мой потенциальный убийца точно мертв, несмотря на то что Володя ему голову прострелил, а я бок пропорол. Кстати, он меня еще и кровью своей перепачкал, если, конечно, эту болотного цвета субстанцию так можно назвать.

— Мужчины, чего это было, а? — сипло осведомилась у нас проводница. — Они кто? И вы кто?

— Смертушка за тобой приходила, Аделаида, — задушевно произнес я, подходя к женщине поближе. — А мы с приятелем от тебя ее отогнали. Вот такая штука. Но, боюсь, ненадолго. Мы не полиция и не социальные органы, всю дорогу около тебя быть не сможем.

В принципе мы с Володей за пять минут увидели сразу два дива дивных из числа тех, которых на белом свете вроде как вообще нет — нагов, о которых даже писатели-фантасты забыли думать и перепуганную до бледноты лица матерую тетку-проводницу. И я, признаться, не знаю, что из этого большая небывальщина.

— А глаза-то, глаза! — зачем-то оттянув веки вверх пальцами, вещала Аделаида. — Жуть какая! И голос у него неживой, как из могилы. Господи боже мой, это как же такую погань земля носит?

— Неохотно, — произнес я, присаживаясь рядом с ней. — Давай успокаивайся уже. Мы их шуганули, дыши спокойно.

— Сам же сказал, что ненадолго, — с легкой сварливостью произнесла проводница. — И вообще — ты сам-то кто такой?