Легкий завтрак в тени некрополя

Он по-прежнему подозревал, что «загадочные» фотографии ему присылает какой-то Александр, что это фотографии какой-то Лолы. И мне пришлось закинуть свою ногу ему на колени, чтобы чем-то отвлечь от этой темы. Милош, как водится, позабыл на время про фотографии, про Александра, про Лолу, про Агриппину он тоже позабыл. Только я постоянно помнила про Агриппину. А Милош попытался засунуть свою руку в мои шортики, и, чтобы он особенно не пытался, я спросила у него, как работает кинокамера. Он вытащил руку, соединил пальцы рамочкой и погряз в технических деталях. Тогда я положила Милошу на колени и вторую ногу, устроилась поудобнее и принялась кивать головой – на каждой кочке. Машина то и дело подпрыгивала, что только облегчало мою задачу – быть внимательной по отношению к мужчине. Таксист, между прочим, поглядывал на меня чаще, чем на дорогу, и я показала таксисту язык. «Панорама, перспектива, интерьер, натура», – самозабвенно бубнил Милош до самого отеля…

«Диоген» претендовал на «рай для влюбленных». В нашем номере я распахнула стеклянные двери и вышла на лоджию. Отсюда открывался прелестный вид. Волны лениво разглаживали песок совсем неподалеку от отеля, цикады успокоительно верещали, кондиционер работал, и только ангелы не летали под окнами.

– И свадьбу новую сыграла при жизни мужа… – вполголоса сказала я. – И ночь провела в супружеских вольностях…[4]

Друг мой, а сколько стоит мужчина? Покуда его потрошит другая женщина, он ровным счетом ничего не стоит. Надо оценивать после развода – сколько от него осталось. Я рассмеялась. Я знала точно – кто посылает фотографии Милошу…

Принося жертву, береги свою грыжу.

Надпись на серебряной ложке, найденной в окрестности Галлиполи

На следующее утро я не ощущал достаточной крепости во всем организме, чтобы вот так запросто подняться и идти в ванную. Редкие вещи нас устраивают полностью. Например, ботинки я ношу одного размера, а трусы другого размера. Если об этом серьезно задуматься, то можно еще немного поваляться в постели. Именно в такие минуты жизни меня посещают слабые мысли:

…Наше жилище помечено женскими следами. Неожиданно и годы спустя вдруг выкатится губная помада из-под шкафа, или диван вскрикнет несвойственным дивану голосом, или ветер тронет шторы на окнах – и тени промелькнут и разбегутся в разные стороны, хихикая и перешептываясь…

…Надо позвонить Агриппине, надо позвонить Агриппине, надо позвонить Агриппине…

…Женщина – существо не человеческой расы. Мужчины всю жизнь пытаются познать инородное тело, понять иноземный разум. Но как пустота может понять бублик?..

…Кстати, о бубликах… Завтра прилетает Александр. Я сфотографирую его с Лолой, он меня – с Валерией. Получится не фильм, а сказка – как мы весело провели время на Крите. Несомненно, что господин директор сделает бублик, просматривая наши кинопробы. Даже знаю, что он скажет. «Неужели вам не хватило шлюх дома и вы отправились за ними на Крит?» Вот что он скажет…

…Женщины от нас предохраняются. Они распоряжаются чужой судьбой по собственному усмотрению. Прерванное зачатие – сколько лауреатов Нобелевской премии погибло из-за этого? Никто не может сказать. Удивительно, из окружающих детей я знаю только великовозрастного ребенка Агриппины. Пусть растет и дальше – на него вся надежда…

…Женщины призваны вынашивать искру божью, а рассуждают как чертовки. Я беседовал на эту тему с Агриппиной. Она не разделяет моих чемоданных аналогий. Мол, что положишь, то и возьмешь. «Беременность, – говорит Агриппина, – процесс с непредсказуемым результатом от разных дураков». Между прочим, я никогда не помню, что за дрянь кладу в свой чемодан. Но всегда хочется открыть его и обнаружить какую-нибудь значительную рукопись или потрясающее художественное произведение. Так что я тоже понимаю женщин, когда с замиранием сердца приподнимаю крышку своего чемодана и вижу на дне сапожную щетку, скомканные рубашки и просроченные счета за собственное проживание. Жалкое зрелище. Зачатие дурака. Это ощущение роднит творчество и беременность. И приятельниц у меня намного больше, чем реальных половых связей…

…По теории вероятности, надо вырезать побольше букв и разложить их на огромной сковородке. И подбрасывать, и подбрасывать… Рано или поздно из этих буквиц сложится роман. Таким образом можно легко написать «Сагу о Форсайтах». По теории вероятности. Сколько раз я пробовал, но получалась какая-нибудь галиматья вроде «взбдызнуть по голозыдре». Наверное, я собираю не те буквы…

…При виде Валерии мужчины превращаются в китайцев. Или японцев. Их улыбки растягиваются до позвоночника. Валерия, как ходячая электростанция, переключает энергию мужчин на себя. Блондинки совершенно анемичны. Вы испытывали сексуальное влечение к холодильнику? Когда ко мне приближается блондинка, я представляю, что сейчас мой член засунут в морозильник. А Валерия – натуральная бестия. Игривая, как пантера в добром расположении духа…