Легкий завтрак в тени некрополя

Когда Александр получил деньги на съемки фильма, он поставил меня перед неизбежностью. Тогда я вспомнил о Карине. Образ одинокой девушки, танцующей с телевизором, оказывается, хорошо отпечатался в моей памяти. Я пригласил Карину на главную женскую роль. Я подумал, что Карина – подходящая «ниточка». И решил навесить на нее «бусинки». Кто знает, что в действительности я хотел на нее навесить. Кто знает, что в действительности повлияло на мое решение. Из доброй тысячи актрис я выбрал Карину. Вначале я долго перебирал фотокарточки с размалеванными физиономиями, затем смотрел видеоролики, разыскивая подходящую стервочку. Ничто меня не трогало, ничто не задевало. Наконец Александр не выдержал и объявил о моих поисках всенародно. Через средства массовой информации. Боже мой, такого количества женщин просто нет на планете! Об этом я подумал, когда шел по коридору киностудии. Длиннющий коридор и всюду тетки, тетки, тетки – улыбаются. Я изничтожил всех. Александр умудрился кое-кого припрятать. Время от времени он доставал из кармана фотографию какой-нибудь девицы, показывал мне и спрашивал: «А?» В баре, в мужском туалете, в такси. «А?» – спрашивал Александр и цокал языком, демонстрируя, что эта актриса ему очень нравится. Я стал плохо спать по ночам. Меня замучили кошмары. «А?» – спрашивал Александр и вытаскивал из шляпной коробки женскую голову. Я просыпался. «Карина», – сказал я Александру ранним утром. Он долго сопел в телефонную трубку, соображая – какая такая Карина. «Ах, Кари-и-ина!» – наконец сообразил Александр. Я повесил трубку и дальше спал спокойно. Пусть Александр не спит и думает, где ему разыскать Карину. После злополучного вечера, когда Карина перебила нам софиты, после ресторана, после… Карина звонила мне пару раз и даже оставила на автоответчике свой номер телефона, но чем-то я был занят. Чем же я был занят? Вероятно, Агриппиной. Теперь я надеялся, что Карина все еще танцует под звуки телевизора. Что она сохранила свою непосредственность. «Ну уж фиг вам!» – сказала Карина, когда мы с Александром важно сообщили ей о своем решении. По счастью, Карина училась на театральных курсах, где Александр ее быстро обнаружил. «Фиг вам – раздеваться не буду!» – сказала Карина. С большим трудом удалось убедить девушку, что это не главное. Что главное – это ее ин-ди-ви-дуальность. Карина поверила нам. Поверила в очередной раз, что мы настоящие ребята, режиссеры и сценаристы. Но, должно быть, подозревала подвох до самого Крита. И правильно делала. Потому что на Крите у меня начались творческие муки с Валерией.

Крит. Отель «Диоген». Номер карины. Интерьер

Сцена пятая

– Сукин ты сын, – сказала Карина.

– А ты – пупсик, ягодка, котик и солнышко, – отвечал я Карине.

От этого разговора я не ожидал ничего хорошего. Карина открыла дверь на лоджию, посмотрела на безоблачное небо, на ласковое море и закрыла дверь.

– Сукин ты сын, – повторила Карина. – Хотя бы в море я могу искупаться?

Честно говоря, я ожидал женских упреков, угроз, шантажа и кастрации. Но больше всего я опасался женских слез. Я попросту не знал, в какую посуду их собирать.

Как только Карина увидела меня в аэропорту, она пожалела, что не подписала со мною кабальный контракт в Праге. Всю дорогу до отеля я молчал. Я сам не знал, что буду говорить минутами позже. У меня не было никакой заготовленной речи. И мыслей конкретных у меня не было. Я крутился вокруг Карины, как хищное животное, и все поспешили оставить нас наедине. Даже Александр, хотя ему до смерти хотелось узнать, в какие дополнительные затраты это выльется.

Едва коридорный затащил вещи Карины в номер, я открыл бар с напитками и достал оттуда бутылку шотландского виски. На этот раз я собирался обнажаться сам.

– Включи телевизор, – попросил я Карину и расстегнул верхнюю пуговицу на своей рубашке.

– Обойдемся без музыки, – сказала Карина.

А меня бы вполне устроил какой-нибудь похоронный мотивчик. Когда я приспособился к бутылке и принялся говорить, то не поверил собственным ушам. Оказалось, что я собираюсь снимать только природу. Без Карины. У меня появились другие творческие планы. Еще ничего не ясно, говорил я, но Карина сделала свой женский вывод, что ясно уже многое. Практически все. Слава богу, у нее есть глаза, и она этими глазами «кое-что видела». Вернее, «кое-кого». Теперь творческая личность моя для Карины не загадка. «Сукин ты сын» – это самое приятное, что было сказано о моей творческой личности.

– В море можешь купаться хоть круглый год, – ответил я. – За мой счет. Никто не собирается гнать тебя отсюда. Недели две. Потом уедем все вместе.

Карина высказалась по поводу моря. Ну море-то тут при чем?

– Хорошо, – сказала Карина, немного подумав. – Я подожду две недели. За свой счет. Надеюсь, что загар здесь хороший. А ты – большое нецензурное выражение. Очень большое. Ты слышишь меня?

Я слышал.

Крит. Бар Корнелия. Интерьер

Сцена шестая