Легкий завтрак в тени некрополя

Тихо-тихо я попятился прочь от спальни, и новый стон догнал меня на пороге кухни. Итак, интимные отношения между Валерией и Кики застигли меня врасплох. Я в растерянности уставился на холодильник, открыл его и нащупал бутылку пива. Экая незадача. Честно говоря, требовалось объяснение или намек – что делать? Обычно подобные картинки интересуют меня. И кажется, что женщины просто шалят без мужчины. Как загуляет по полю ветер, и тугие колосья пшеницы страстно переплетаются между собой в ожидании предстоящей жатвы. В этом случае мне следует поспешить в спальню… Но что меня ждет среди моря соблазнов? Буря негодования или попутный бриз?..

«…Молчи, молчи… ведь это так странно. Вначале она целовала меня: „Ну попробуй же и увидишь…“ Она приоткрывала мне губы и проникала язычком в мой рот, и даже укусила среди поцелуев…»

Я отхлебнул из бутылки пива и решил еще раз как следует подумать, прежде чем обнаружить свое присутствие. Мне, вероятно, требовалось время, чтобы освоиться с новой ролью. Если бы знать, как давно между Кики и Валерией существуют подобные отношения…

«…Тогда я обняла ее, как мужчину, испытывая необычайное наслаждение. И делала свое дело, задыхаясь, но… Не расспрашивай так подробно: ведь это неприлично! Клянусь, я не могу тебе больше ничего рассказать…»

Наверное, мне надо было сидеть на кухне и готовить для девушек завтрак. Ведь я не должен ревновать Валерию к птичкам, которые кормятся у нее из рук, к воздуху, которым она дышит, к девушкам, которые ласкают ее… Я взял со стола тарелку и аккуратно бросил тарелку на пол. И прекрасно – охи-охи в спальне прекратились. Я принялся собирать осколки прошлого и будущего. Так я и ползал на четвереньках по полу, когда в поле моего зрения показались голые ноги. «Дядюшка-дядюшка, зачем ты безобразничаешь?» Кики и Валерия посматривали на меня сверху вниз без тени смущения. Я демонстративно высыпал осколки фарфора в мусорное ведро, открыл свежую бутылку пива и молча направился к себе в кабинет. По сравнению с квартирой на Палаточной мой нынешний кабинет проигрывал в размерах. Там умещались только письменный стол да небольшой диван, обитый кожзаменителем. Моя библиотека находилась в гостиной, и я натаскивал оттуда стопки книг и сваливал в кабинете куда попало. «Дядюшка-дядюшка, ты хочешь утвердить мировое господство?» Валерия заглянула ко мне в кабинет со стаканчиком сока в правой руке. Девушки отлично понимали, что я все видел и слышал. Нет-нет, увы, «милый дядюшка» не претендовал на роль мирового жандарма; дядюшка не боролся с феминистками; дядюшка просто хотел, чтобы эти девичники прекратились. «А что так тебя беспокоит, милый дядюшка?» И в самом деле – что? Четырежды задайте мне этот вопрос: в храме, в постели, в конгрессе, у сексопатолога. Четырежды получите разный ответ. А по правде говоря, меня беспокоила мужская гегемония. Ведь всякие моральные установки вращаются вокруг моей оси, покуда ось находится в состоянии эрекции. Сама природа доверила мне приоритет, с яйцами. Поэтому удовольствие, полученное без меня, – запретное удовольствие. Так и запишем… «Может быть, дядюшка хочет заняться любовью втроем?» Так и запишем – Валерию оправдать. Любая женщина бисексуальна, потому что способна рожать и мальчиков, и девочек… Я для характера выждал паузу, а потом неожиданно для себя подтвердил – да! Дядюшка хочет разделить с девушками, мммм… Я снова задумался. «Ну же, дядюшка!» Разделить постель. Это самый простой и приятный способ восстановить попранную мужскую гегемонию. «Трахнуть всех». Валерия поболтала в стакане соком. «Ну, дядюшка, в этом нет ничего невозможного». Валерия поправила на себе рубашку, считая, что разговор закончен и больше тут обсуждать нечего, и вернулась на кухню. Я засунул под мышку книгу и, раз-два-три, небрежно пошел следом. Валерия и Кики готовили на кухне завтрак в четыре руки. Они передвигались, как в танце, быстро и мелодично, разливая по кружкам кофе, щелкая тостером, без дополнительных вопросов и замечаний. «Добро пожаловать в семью, милый дядюшка…»