Легко ли быть издателем. Как транснациональные концерны завладели книжным рынком и отучили нас читать

Диктат консервативных книгораспространителей толкал издателей на поиски альтернативных каналов дистрибьюции. В Великобритании это успешно проделал «Лефт бук клаб» («Left Book Club», «Левый книжный клуб»), созданный авторитетным издателем Виктором Голланцем. Издания Голланца часто несли на себе отпечаток политической платформы Компартии Великобритании. Именно «Лефт бук клаб» издавал раннего Оруэлла (например, «Путь в Уигэн-Пир»); впрочем, ряд позднейших произведений писателя, в том числе «Памяти Каталонии», были отвергнуты редакционным советом за жесткую (и, кстати, справедливую) критику СССР. (Эти вещи Оруэлла выходили в менее «ортодоксальных» левых издательствах типа «Секер энд Уорбург» («Seeker & Warburg»)). Но, несмотря на свою приверженность партийной линии, «Лефт бук клаб» насчитывал около 50 тысяч членов и обеспечивал широкие слои населения сотнями тысяч актуальных книг, написанных на высоком научном уровне. Под маркой клуба вышли в свет «Красная звезда над Китаем» и другие произведения Эдгара Сноу, а также книги, где ясно растолковывались причины успеха фашистов в Германии и назревающего конфликта в Европе. Подобная литература расходилась тиражами в десятки тысяч экземпляров по ценам, ненамного отличавшимся от «пенгуиновских», и помогала создать в обществе хорошо информированный «передовой отряд», сочувствующий левым. Сегодня же книги подобного толка выходят мизерными тиражами в университетских издательствах и продаются по грабительским ценам, поскольку считается, будто массовой аудитории они ни к чему. Но опыт 30-х годов показал: серьезная литература на политические темы, которые на первый взгляд представляются страшно далекими от повседневных забот большинства читателей, способна заинтересовать массы (для очистки совести отмечу, что в те времена ее популярности способствовали общие настроения в обществе). Голланц, чрезвычайно умелый и энергичный пропагандист, распространил свое влияние далеко за пределы «целевой группы потребителей» его издательства. Выпущенная в мягкой обложке книга Джона Стрэчи «Почему вам следует стать социалистом» разошлась трехсоттысячным тиражом по розничной цене два пенса. В 1938 году, предвидя все увеличивающуюся вероятность войны, Голланц пошел на решительный шаг — начал издавать антифашистские брошюры, которые не продавались, а распространялись бесплатно. Одна вышла тиражом в два миллиона, а другая — в десять миллионов.

Но усилия остановить Гитлера, предпринятые Голланцем и многими другими интеллектуалами, оказались тщетны. «Блицкриг» германских войск и оккупация большей части Европы повлекли за собой кардинальные, леденящие кровь перемены. Из Европы в США устремились беженцы.

Глава 1. «Хорошие книги» для избранных и для миллионов

Французская колония в Нью-Йорке 1941 года была совсем мала. В основном она состояла из людей, приехавших в Америку еще до войны, — рестораторов, поваров, разных мелких предпринимателей. Но вот к ним добавились изгнанные из Франции политики и интеллектуалы, в большинстве своем настроенные против режима «Виши» и тем резко отличавшиеся от эмигрантов предыдущей волны. Итак, французская колония раскололась: одни поддерживали Анри Петена; другие, как и множество их соотечественников на родине, ждали, чем дело кончится (таким людям французы придумали меткое прозвище «attentistes» — «выжидалыцики»); и, наконец, имелась горстка противников «Виши» — точнее, две горстки, сторонники Шарля де Голля и приверженцы его соперника генерала Анри Жиро [25].

Фонд Рокфеллера и другие организации пытались добывать французским ученым визы и устраивать их в американские университеты. Однако в большинстве случаев эти усилия терпели двойное фиаско — им противодействовали как Государственный департамент, старавшийся всеми правдами и неправдами уменьшить приток еврейских беженцев из Европы в США, так и большинство американских университетов. Гарварду и другим крупным научным центрам, казалось бы, следовало встречать ученых-изгнанников с распростертыми объятиями, но вместо этого беженцы столкнулись с мощным, откровенно ксенофобским и антисемитским противодействием. Но, несмотря на искусственные ограничения числа и влияния эмигрантов, Клод Леви-Строс, Жорж Гуревич и другие вскоре заняли достойное место в интеллектуальном мире США; на базе нью-йоркского учебного заведения «Нью скул» («New-York’s New School») возник настоящий «университет в изгнании».