Легко ли быть одной?

Джорджия думала о том, как ее Бет будет оканчивать колледж. Она представляла себе, как они с Дейлом сидят на лужайке под палящим солнцем, держась за руки, а рядом расположился Гарет и уважаемые бабушки с дедушками. Когда Бет пойдет получать свой диплом, Дейл с Джорджией будут хлопать и поддерживать ее громкими восторженными возгласами, а потом посмотрят друг на друга и поцелуются – в этот момент их гордость за дочь и собственная любовь сольются в единое целое, и они еще немного поцелуются и пообнимаются. Представив себе эту картину, Джорджия даже немного всплакнула: она уже очень долго не позволяла себе думать об этом. Теперь же, под холодным промозглым ветром и без солнца, эта потеря ощущалась очень глубоко. И по ее щекам поползли слезы.

Серена поняла, что картины того, как, по ее мнению, должна была сложиться ее жизнь, у нее не сформировалось. С помощью йоги она идеально сумела умертвить свои ожидания от жизни. Так что предвзятых представлений, от которых следовало бы избавиться, у нее просто не было. И появилось понимание, что, возможно, пришло время такие представления завести. Так что в ее случае это обернулось тем, что она только начала представлять себе жизнь, которую хотела бы для себя. И Серена вложила в салфетку свое чистое, как пустой лист бумаги, будущее.

Я взяла зажигалку, которую позаимствовала у Карла, и прошла по кругу, по очереди поджигая наши салфетки. Горели они быстро, и я сказала:

– Все, дело сделано. Этих жизней у нас уже не будет. Они ушли.

Когда огонь стал подбираться к пальцам, мы, одна за другой, бросали салфетки на землю.

– Теперь мы свободны.

Все женщины обернулись и посмотрели на меня. Первой спросила Руби:

– Свободны – для чего?

– Свободны, чтобы двигаться дальше. Без горечи. Тех жизней больше не существует. Теперь мы должны вернуться, чтобы прожить ту жизнь, которая у нас есть.

Все молчали. Думаю, никто из моих подруг раньше не видел, чтобы я, скажем так, откровенничала. Я взглянула на Сигруд, Рейкел и Хульду. Выражение их лиц было на удивление торжественным и проникнуто уважением. Я смотрела на них и гадала, о чем они сейчас думают.

– Может быть, кто-нибудь хочет что-то сказать?

За всех ответила Рейкел:

– Наши поздравления. Все вы только что открыли в себе своего собственного внутреннего викинга.

И мы, американки, переглянулись – нам было очень приятно это слышать.

Вернувшись в отель, мы позавтракали и собрали вещи. Наш ураганный уик-энд подошел к концу. Пора было возвращаться домой. Да. Время вернуться домой. Хватит, довольно с меня. Научилась ли я чему-то за эти дни? Думаю, да. Рада ли, что встретила Томаса? Чтобы понять это, видимо, нужно немного подождать.

В аэропорт мы ехали притихшие, невыспавшиеся и разбитые; с похмелья хотелось пить, и мы восстанавливали водный баланс, попивая из бутылок с минералкой, прихваченных из номера. Элис, которая была за рулем, решила сделать важное заявление:

– Знаете, я просто хотела вам сказать, что верю в эльфов.

Мы посмотрели на нее и сонно заулыбались. Силы, чтобы отреагировать на это, остались только у Руби.

– Неужели? Правда?

– Да, серьезно. Я верю в эльфов. Вы только гляньте на эти сумасшедшие места. Вам самим не кажется, что тут обитают эльфы?

Мы слишком устали, чтобы что-то отвечать.

И тут я задумалась. Если всем нам необходимо во что-то верить, так почему бы не в эльфов? Или не в любовь?

– Ну, если Элис способна поверить в невидимый народ, который носит смешные шляпы, я могу поверить в любовь. С сегодняшнего дня я буду верить в то, что все-таки возможно найти человека, с которым можно прожить всю жизнь, которого ты будешь любить и который будет любить тебя. И что это не какой-то психологический обман.

Элис глянула на меня и похлопала в ладоши.

– Совсем другой разговор, – сказала она.

Джорджия посмотрела на нас всех и произнесла:

– Если Элис верит в невидимых человечков, путающихся под ногами у несчастных строителей дорог, тогда я буду верить в то, что встречу мужчину, который полюбит не только меня, но и моих детей.

Серена кивнула.

– Если Элис верит в эльфов, Джулия – в любовь, а Джорджия – в любовь к чужим детям, тогда я буду верить в то, что Джоанна и Кип выдержат этот ужас. И что когда-нибудь они опять будут счастливы.

– А что насчет тебя самой? – спросила я.

– Я верю, что наконец пойму, как стать счастливой. Конечно, я тоже буду счастлива, – сказала Серена.

Руби улыбнулась и символическим жестом подняла бутылку с водой.

– А я буду верить в то, что все мы в итоге будем счастливы. Мы получим то, что хотим, и все у нас будет хорошо. – Она отхлебнула воды. – Да, и еще антидепрессанты. В это я тоже буду верить.

Таким образом, в языческой стране викингов все мы нашли, во что нам верить. Но я не унималась.

– Ладно, но я готова пойти дальше, – заявила я. – Если вы верите в то, что все мы найдем свою любовь и будем счастливы, тогда я буду верить в чудеса – потому что именно они понадобятся для того, чтобы все наши мечты осуществились.

Все засмеялись, но я говорила совершенно искренне.