Легко ли ведьмочкам живется?

— Владимир, поддержи меня, если падать начну. Потом напои чаем, — закатав рукава кофты и взяв маленький походный кинжал, встала, закрыла глаза и начала читать заклинание уничтожения нечисти. Ведьмы его не проходят, только боевые маги. Хорошо, что я всегда педагогов слушала. В каждое слово добавляла немного магии, щепотку. Теперь нужно выбрать способ уничтожения и представить его в голове. Пусть будет так: в птичку врезается белый столб чистой энергии. Зомби выворачивает наизнанку, все кости ломаются, перья горят, основа из магии разрушается, словно разбитое зеркало, а ниточка, связывающая с хозяином, рвется, не оставляя следов. Так теперь провести по правому запястью кинжалом и попросить у крови защиту. Горячая жидкость течет по рукаву, но рану нельзя зажать, пока заклинание не будет дочитано. Медленно, очень медленно подняла окровавленную руку вверх и, открыв глаза, выстрелила в зомби. Молния сорвалась с моих рук и врезалась в птичку. Завоняло гарью и черной магией, то есть смертью. Пошатнулась, закрыв глаза, но меня поддержали знакомые руки.

— Ты справилась, девочка моя. Пей, — Владимир придержал кружку и мою голову, помогая мне выпеть. — Теперь давай ручку, перебинтуем. Молодец, — к ране прикоснулась холодная ткань. Поморщилась. Не люблю заклинания с кровью, они очень сильно опустошают резерв. — Вот и хорошо. А теперь спать.

— Спасибо, — произнесла благодарно, открыв глаза и с любовью посмотрев на него. Меня легонько поцеловали в уголок губ. Я откинулась на его грудь, обняла за шею, посильнее закуталась в одеяло и закрыла глаза. — Спокойной ночи… Люблю.

— И я тебя люблю, — прошептал он мне на ушко, а потом я заснула.

****

— А где мы будем ночевать? — спросил нас Тимофей. Было утро. Мы уже прилетели в Миландию и сейчас стояли у дворца. Оказывается, послы сожги наш замок по-настоящему, так как магический огонь только коптит, а тут было все сожжено. Видимо, после магического огня, они решили наслать настоящий, когда не нашли тело царя. Я улыбнулась немного лукаво и грустно.

— Во дворце.

— Он сгорел, — простонал брат, и грустно посмотрел на наш дом. В одежду, что мы ему купили, Ваня переоделся, но вот плащ мы не взяли, а царевичу нужно было прятать лицо. Поэтому я отдала ему свой плащ. Меня-то мало кто узнает.

— Ванечка, — ласково-ласково заговорила с ним, — а про нижние уровни ты забыл?

— Какие уровни? — вытаращился на меня, как на приведение тот. Глубоко вздохнула.

— Про такие. Там где сокровищница и архивы. Если я не ошибаюсь, там есть и жилые комнаты с провиантом на случай осады. Вход на эти этажи есть и с улицы. Также в комнатах поддерживается заклинание чистоты. Пойдем, — и я уверенно пошла к потайному лазу в стене, не дожидаясь ответа брата. Нажала на рычаг в дереве и нырнула в лаз. На спутников не обернулась: знала, что за мной пойдут. Пробралась на территорию дворца и побежала к конюшням. Осмотрелась. Никого не было. Отлично. Пошла по периметру здания (вернее, его фасада), считая шаги. На двадцатом остановилась и присела на корточки. Прижала руки к земле и надавила. Послышался щелчок, и пласт земли впереди отъехал в сторону. Открылась лестница. Мухомор сушенный, как меня раздражают эти лестницы потайные. Аж до дрожи. Через каждые десять ступенек загорались факелы на стенах. М, прекрасно. Предки позаботились о своих потомках. Лестница привела нас в зал овальной формы с дверьми по периметру.

— Куда дальше? — напряженно спросил Владимир. Его присутствие за спиной придавало мне уверенности и спокойствия.

— Прямо, — ответила и уверенно пошла. Открыла красивую с золотыми завитушками дверь из красного дерева. Там оказалась маленькая зала с дверьми.

— И куда дальше? — издевательски спросил фамильяр. Я его проигнорировала и с королевским величием прошествовала к правой двери. И не ошиблась. Мы оказались в небольшой гостиной с диванчиками, креслами. Окон не было, их заменяли портреты и пейзажи.

— Опа, а когда вот этот нарисовали? — брат кивнул на портер счастливого венценосного семейства: две супружеские пары. Одна маленькая девочка и младенец на руках у одной из женщин. Я сглотнула.

— Он был нарисован перед моим пятым Днем Рождения. Из всей семьи в живых остались только мы с тобой, — грустно проговорила я. На плечи мне легки теплые руки Владимира, поддерживая морально. Он видел мою истерику, поэтому знает, как мне тяжело сейчас это говорить.

— Откуда ты… — начал было Иван, но замолчал. Видимо, Владимир показал знаками, что пока не нужно об этом говорить.