Легко (ЛП)

Я недоверчиво уставилась на нее, двигаясь еще ближе к Кеннеди, чье тело, приплюснутое к моему, напряглось.

— Нет.

С его типичной ухмылкой на губах, Бак смотрел на меня, как будто моего бывшего не было рядом. Как будто мы были одни.

— Ну, хорошо. Может позже.

Я покачала головой и сфокусировалась на слове, которое повторяла снова и снова все утро. Слово, предшествующее каждому удару.

— Я сказала - нет. Ты не понимаешь слово нет? — Уголком глаза я заметила, как Кеннеди перевел свое внимание на мое лицо.

Бак сощурил глаза и, на секунду, маска равнодушия сползла с его лица, но затем он выпрямился, и все стало как прежде. Я поняла тогда, что он не собирался сдаваться, он просто выжидал удобного момента.

— Конечно, я понял. Жаклин. — Он глянул на Кеннеди, чье спокойное выражение лица шло в разрез с напряженностью в его теле. — Кеннеди. — Он кивнул и Кеннеди ответил тем же, после чего Бак удалился.

Я расслабилась в объятиях бывшего, и затем отодвинулась от него, ища глазами серебряное платье Эрин среди битком набитого дома.

— Жаклин, что происходит между тобой и Баком?

Я проигнорировала его вопрос.

— Мне нужна Эрин. Мне нужно найти Эрин. — Я начала двигаться в противоположном направлении от того, куда направился Бак, но Кеннеди схватил меня за руку и притянул обратно. Я оттолкнула ее в сторону, но заметила, что на нас начинают пялиться.

Он подвинулся ближе, не дотрагиваясь до меня.

— Жаклин, что происходит? Я помогу тебе найти Эрин. — Его голос был тихим, только для моих ушей. — Но сначала скажи мне. Почему ты так зла на Бака?

Я посмотрела на него, мои глаза защипало.

— Не здесь.

Он сжал губы.

— Пойдем со мной? Ко мне в комнату. — Когда я заколебалась, он добавил: "Жаклин, ты на взводе. Пошли, поговорим.

Я кивнула, и он повел меня наверх.

Он запер дверь, и мы сели на его кровать. Как обычно, в его комнате царили чистота и порядок, хотя постель не была заправлена, и несколько футболок и джинс висели на спинке стула. Я узнала пастельное белье и покрывало, которое мы купили перед приездом в кампус в этом году, потому что Кеннеди хотелось чего-то нового. Я узнала его книжную полку и его любимые романы, его книги по юриспруденции, его коллекцию биографий Президентов. Содержимое его комнаты было таким знакомым. Он сам был таким знакомым.

— Что происходит? —  его волнение казалось искренним.

Я прочистила горло и рассказала ему, что произошло в ночь вечеринки на Хеллоуин, не вовлекая в историю Лукаса. Молча слушая, он сжал кулаки, поднялся и начал ходить по комнате, делая глубокие вдохи. Когда я закончила, он остановился и снова сел. — Ты сказала, что тебе удалось освободиться. Значит он не…

Я покачала головой.

— Нет.

Он звучно выдохнул.

— Чертпобери. — Он ослабил свой галстук и расстегнул верхнюю пуговицу его белой рубашки. Он так сильно сжимал зубы, что мышцы на его шее были четко видны под кожей, как трубы, пробегающие от его скул и вниз. Он покачал головой и ударил себя кулаком по колену. — Придурок.

Обычно, Кеннеди не матерился — оба эти слова точно не были в его ежедневном запасе слов.  Он пристально на меня посмотрел.

— Я с этим разберусь.

— Это уже… все кончено, Кеннеди. Я просто… Я просто хочу, чтобы он оставил меня в покое. — Странно, что я не плакала. Я чувствовала, что я стала как-то сильнее от того, что рассказала ему, точно так же, как я чувствовала себя сильнее, после того, как открылась Эрин.

Он снова сжал челюсть.

— Так и будет. — Он взял мое лицо руками и повторил: — Он оставит тебя в покое. Я позабочусь об этом. — И затем поцеловал меня.

Ощущение его рта на моем было таким же знакомым, как и предметы в его комнате. Книги и книжная полка. Покрывало под моей рукой. Снаряжение для скалолазания в углу. Свитер на молнии, который я частенько одалживала. Запах его туалетной воды.

Сама того не желая, я осознала ощущение его губ, двигающихся немного слишком грубо. Сначала я подумала, что, должно быть, его злость на Бака делала этот поцелуй гораздо менее нежным, но в глубине души я знала, что это не так. Потому, что это тоже было мне знакомо. Его поцелуй — он всегда меня так целовал, властно врываясь ко мне в рот языком, и это было так знакомо, и хорошо, и не как Лукас.

Я резко отстранилась.

Он убрал от меня руки.

— Боже. Джеки. Извини... это было точно не к месту…

Я проигнорировала его комментарий.

— Нет. Все в порядке. Я просто… я не… — Я рылась у себя в голове, пытаясь понять, чего же я на самом деле не хотела. Мы расстались семь недель назад. Семь недель, и для меня все было кончено. Я уставилась на свою ладонь, перевернутую у меня на коленях; я была шокирована осознанием и окончательностью своего решения. 

— Я понимаю. Тебе просто нужно время. — Он встал, и я последовала его примеру, желая уйти из его комнаты и этого разговора.

Время не изменит то, что я чувствовала — или не чувствовала. У меня было время, и хотя боль от его предательства не исчезла, она точно становилась все меньше. Мое будущее было неясным, да, но я начала представлять будущее, когда я совсем не буду по нему скучать.