Легко!

Джон представил себе, как шеф сидит по вечерам у камина в своем шале и отвечает теперь только на звонки Джулии под нажимом Александры. Джон не мог оставаться в офисе. Лучше дома поработать с тем же успехом. Хоть с клиентами всё наверстает. Это расстроит Анну, но сейчас ему надо выправить ситуацию.

Одри подобрала его в аэропорту и всю дорогу рассказывала о предстоящей прощальной вечеринке Майкла и Лоры: те уезжают в Оксфорд в конце мая. Она жаловалась на Кевина, который еще не стал начальником, а уже всеми начал командовать. Джону хотелось только вытащить лэптоп и работать. Он почти неделю не звонил Анне. Всю субботу он сражался с цифрами и пытался понять, есть ли у него резервы в уже оговоренных контрактах, нельзя ли там что-то улучшить без обиды для клиента. В середине дня он проголодался, пошел на кухню сделать себе какой-нибудь сэндвич и вспомнил, что опять не позвонил Анне.

Джон набрал ее номер. Три, четыре, пять звонков. Он перенабрал: шесть, семь… Ладно, увидит номер, перезвонит. Да нет, она никогда не будет звонить по выходным. А почему, собственно, он не звонил ей? Уж кто-кто, а Анна точно бы поняла его, если бы он нашел время рассказать ей про кризис на работе.

Он работал и время от времени набирал Анну, но та не отвечала. «Что за черт. Обиделась. Вот только этого мне не хватало. Что, теперь на следующей неделе при встрече будут слезы и упреки? Я всю жизнь должен теперь перекроить?» Он тут же ужаснулся тому, о чем только что подумал. Последний раз он убежал от Анны после совершенно невероятной и дикой ночи. А ночь была после двухнедельной разлуки из-за дурацкого катания. Вечером он ей позвонил, сказал, что не придет, и пропал на неделю. Но, с другой стороны, она же должна понимать, что у него есть масса других обязательств, помимо нее? У него есть Одри, в конце концов. Ее он и так практически принимает во внимание в последние месяцы по остаточному признаку. Он же не может ее потерять. Но ведь и Анну он уже не может потерять! Да, это всё еще игра, но она стала частью жизни Джона, и это самая прекрасная ее часть. Он не в силах от нее отказаться.

Вечером Одри смотрела телевизор и думала, что Джон в последнее время совершенно сам не свой. Как подменили. Даже в Австрии был в какой-то маяте, ничего ему не нравилось, хотя было такое замечательное общество и она так здорово всё организовала. Одри проверила – Джон зарыт в бумаги по уши и быстренько пробежалась по его телефону. Пять звонков сегодня на один номер. Лондонский. Стоят инициалы «ВС». Обычно он пишет имена полностью. Что за «ВС»? И пять звонков почти подряд.

Она прошла в спальню. Джон уже спал. Подушка, как обычно, стояла практически вертикально, а он уткнулся в нее носом и храпел. «Да нет, какой роман, – подумала она, – у него сил на это нет, да и вообще он стареет. Вон, седые клочки появились. И почему-то сзади, не на висках. Такие странные пятнышки. А вот и лысина на затылке уже намечается. Он совершенно изможденный в последнее время. Даже с сексом перестал к ней приставать. Совсем не в форме. Бедный Джон. Стареем мы с тобой оба».

В воскресенье Джон уже начал приходить в себя, а когда к середине дня доделал всю работу, был даже рад очередному походу в гости. Московский телефон Анны также молчал. Джон опять набрал – то же самое. Он текстанул: «Ты всё еще в Москве? Но ведь ты прилетишь к вечеру, правда? Мы увидимся завтра?» Вечером по дороге домой он услышал, как тренькнул телефон. «У тебя эсэмэска», – сказала Одри. «Ерунда, что может быть важного в такой час». Дома он взглянул на экран: «Извини, пропустила твои звонки. О завтра поговорим завтра. ВС». Черт, точно скандала не избежать.

Анна видела его звонки, бегая по Москве все выходные с одной встречи на другую. Она не знала, что ответить. Не знала, какой нужен тон. Она была зла на себя, понимала, что ее просто несет и надо взять себя в руки: ведь ничего, в сущности, не произошло. Ну, не звонил неделю. Но ведь как-то она должна ему показать, что так нельзя!

В понедельник вечером Джон пришел к Анне, не спрашивая, можно ли, и не поднимая вопроса о звонках. Он просто радовался, что снова с Анной, смотрел на нее счастливыми глазами:

– Мне так повезло, что ты у меня есть. Я самый счастливый человек. Ты еще хочешь заниматься любовью со мной?

– Хочу. Я думала о тебе всё время. У нас какой-то трудный период в последнее время. У тебя что, на работе совсем плохо?

– Плохо, но терпимо. Не в этом дело. Во мне самом что-то происходит в последнее время.

– Что?

– Так и знал, что спросишь. Сам не знаю.

– Наверное, происходит что-то новое. А это всегда хорошо, если есть смелость принять это новое. У многих ее нет, они бегут от неизвестного.