Легкое поведение (ЛП)

Кончив, он сразу сталкивает меня с колен; матрас пружинит, когда я падаю на кровать. Потом встает, его член еще твердый, весь в сперме и моей смазке, и уходит в ванную.

Лежа на спине, я смотрю в синеющий вверху потолок, пытаюсь успокоить сердце и привести свои взбаламученные эмоции и мысли в порядок. Столько неожиданных встреч и событий произошло в этот вечер, что я чувствую полнейшее опустошение, и вместе с тем в моих венах толчками бьется какая-то сумасшедшая энергия. После происшествия у музея Уолкер вел себя более чем странно. За всю дорогу до дома он не сказал мне ни слова.

Услышав шум спускаемой в туалете воды, я поворачиваю голову в сторону ванной. Смотрю, как Уолкер выключает свет и идет к кровати во всем своем нагом великолепии. Мои щеки горят, я хочу, чтобы он трахнул меня снова. От воспоминания, как он двигался во мне, вдавливая в мою плоть свои пальцы, меня охватывает беспощадное, болезненное томление. Я хочу еще. Всегда.

— Ты никогда не разочаровываешь, Блэр. Видела, как Артур пялился на тебя? Как он завидовал мне? Охренеть можно. — Уолкер смеется, проводя рукой по своей взъерошенной шевелюре. — Он жутко хотел тебя.

Я встаю, снимаю платье и бросаю его на пол, потом наскоро умываюсь и снова ложусь. Натягиваю до подбородка белую шелковую простыню. Шелк приятно охлаждает мою кожу — разгоряченную, несмотря на то, что внутри меня лед. Уолкер тоже забирается под простыню. Наши ноги переплетаются, я вожу ступней по гладкой коже его голени, и он притягивает меня к себе так близко, что мои груди касаются его торса, а к промежности прижимается его мягкий член.

— Ты поэтому стал совать в меня пальцы? Чтобы он и твои коллеги смотрели? — спрашиваю его небрежно. Холод внутри продолжает распространяться, сковывая меня все сильнее.

— Да нет. Просто только такая, как ты, могла разрешить трогать себя на глазах у кучи народа. — В его тоне слышна улыбка.

— Такая, как я — это какая, Уолкер?

— О, ну ты же понимаешь, что я имею в виду…

— Вообще-то не понимаю. Может, объяснишь?

— Ну… такая дикая и потрясная.

— Ты забыл еще одно слово, Уолкер. Легкая. Со мной легко, — отвечаю я и сама поражаюсь тому, насколько бесстрастно звучит мой голос.

— Блэр, детка… ты же знаешь, я тебя обожаю. Абсолютно все в тебе сводит меня с ума, начиная от твоих потрясных карих глаз и заканчивая…

Я зеваю, от физического и морального истощения меня клонит в сон.

— Уолкер, я очень устала. Давай спать. Мне завтра на работу.

— Возьми выходной и побудь завтра со мной. — Он лениво прикладывается к моим губам. — У вас в штате много хостес, тебя и не хватятся.

— Не могу. Завтра у Ланы экзамен, и я обещала Карлу ее подменить.

— Как скажешь. — Чувствительно ущипнув меня за задницу, Уолкер перекатывается на свою сторону кровати.

Когда я начинаю проваливаться в сон, ко мне возвращается чувство одиночества, мой многолетний спутник и друг, и я ему рада. Оно привычное и успокаивающее. Все мои прежние связи похожи на эту. Игра, секс, игра, секс — и всю дорогу никаких эмоций. Но меня это устраивает. Так лучше. Так меньше риск, что меня обидят.

Моя последняя мысль перед сном о том, что за несколько месяцев, пока мы встречаемся, Уолкер так и не запомнил цвет моих глаз.

***

Утром мы завтракаем на его шикарной кухне. Вокруг черный мрамор и нержавеющая сталь, приятно пахнет свежесваренным кофе. Уолкер выглядит как всегда безупречно, на нем дорогой костюм Tom Ford.

— Да, пока я не забыл… — Он вытягивает из внутреннего кармана пиджака белый конверт. — Вот, держи. Должно хватить, чтобы пару месяцев платить за квартиру.

Я заглядываю в конверт. При виде толстой пачки банкнот глаза лезут на лоб. Тут не только на оплату квартиры.

— Но здесь чересчур много. — Я поднимаю на него озадаченный взгляд и шутливо интересуюсь: — Это что, отступные? Ты решил меня бросить?

Уолкер трет глаза ладонями.

Та-ак…

— Кстати, Блэр… — Он вздыхает. — Не знаю, как сказать, чтобы не обидеть.

Я делаю шаг назад и натыкаюсь на край столешницы.

— Что, Уолкер? Говори, как есть. — В животе комом оседает дурное предчувствие.

— Моя девушка скоро возвращается из Парижа. Через пару недель я вроде как делаю ей предложение. Поэтому — да. Я больше не смогу с тобой встречаться.

Эта новость для меня — как удар под дых.

— Так. Стоп. У тебя есть девушка?

Он тянется ко мне, но я отбрасываю его руку.

— Вообще я надеялся, что ты возьмешь выходной, и мы поговорим об этом нормально, но не вышло — значит не вышло. Да, у меня есть девушка. Ее зовут Эмма. Блэр, я думал, ты знаешь. В любом случае, а чего ты ждала? У парней типа меня не может быть ничего серьезного с такими, как ты.

— Ага, вы просто трахаете нас, пока не надоест.

— О, только не грузи меня херней о морали. Я отстегивал тебе за каждый наш секс, от первого до последнего. За одежду, которая на тебе надета, за твою модную квартирку… — Он смотрит вниз, на мои ноги, потом снова вверх, в голубых глазах сверкает насмешка. — За твои туфли.

Я не понимаю, почему настолько шокирована. Шекспировская драма какая-то.

Оказалось, не я его использую, а наоборот.