Легкое сумасшествие по имени любовь

— Плевать на дом. Он может пользоваться им, пока опека над детьми остается за мной.

Джанет что-то черкнула на полях своих бумаг.

— Рынок жилья в Гленнвиле просел, — заявила она. — Вы наверняка сможете найти приличную квартиру, если умерите аппетиты. Но где ты будешь брать деньги на мой гонорар? Я не работаю за интерес.

— Сказать правду, я решила перебраться сюда. Поживем у тети, пока не наклюнется что-то еще. Я начала работать, как ты знаешь, а в этом городе полно богатых грязнуль. В данный момент у меня нет проектов, но в перспективе будут.

Джанет была разочарована тем, как быстро я сдалась. Моя драка с Ричардом означала звон монет в ее карманах, и ей, так же как мне, нравилось ставить палки ему в колеса. Похоже, он напоминал ей бывшего мужа.

— Тебе надо все обдумать, Сэди.

— Я уже обдумала, поверь мне. Я твердо уверена, что переехать сюда будет правильным решением. А для моих детей вообще — это все равно что переехать в Диснейленд. Вот только… Как ты полагаешь, это не даст Ричарду очередного повода потребовать опеки над детьми? Потому что если да, то мне придется изобрести что-то другое.

— Не думаю, что это важно. Если, конечно, он не начнет выкидывать какие-нибудь номера просто ради того, чтобы поизводить тебя. А ты не хочешь подумать о совместной собственности или о чем-то подобном?

— У нас уже была совместная собственность.

— О да. Тебе нужен адвокат получше, — поддразнила она меня, разглядывая китчевую кофейню, в которой мы сидели. — Ладно, если ты так уверена… Я расскажу об этой идее адвокату Ричарда и завтра перезвоню. Но мы не отдадим ему дом просто так. Пусть выкупает. Я обещаю, что на опекунстве это не скажется. Весь этот бизнес, что задумали вы с кузенами, — сраная мелочевка. Ричард как будто не понимает, что, забирая у тебя дом, он тем самым ухудшает условия жизни детей, о чем он якобы так печется. И я ему напомню об этом в самый ответственный момент. Не волнуйся, Сэди. Я за тебя вступлюсь.

Это была единственная хорошая новость за последние дни.

* * *

Я с каким-то мстительным отчаянием предалась планированию вечеринки для Доди, испытывая радость оттого, что могу окунуться с головой в эту суету. Фонтейн обратился за помощью к Кайлу, и спустя короткое время мы стали щеголять в футболках с надписью «Команда Доди».

Фонтейн настоял на том, чтобы украшения использовались белые, розовые или блестящие. Будто мы устраивали вечеринку принцесс для Пейдж. Мы купили километры тюля для украшения террасы и добавили к этому благолепию мерцающие фонарики и десятки крохотных белых свечек.

Нехотя пришлось согласиться, чтобы музыкальную часть обеспечивали друзья Джаспера. Это была гаражная группа, которая обзавелась несколькими поклонниками после того, как на местном радио крутили их единственную собственную песню «Цунами из салями». Я немного сомневалась в их талантах, но они были свободны, бодры и играли за пиво.

Доди воспринимала свой диагноз с оптимизмом, воодушевленная заверением леди Маргарет, что это еще не конец.

— Она сказала мне, что видела перья на поверхности пруда и пару белых лебедей, выписывающих восьмерки. Значит, как минимум я доживу до восьмидесяти восьми.

— Или это были перья с ангельских крылышек, а ты пропала, — пошутил Фонтейн.

Доди улыбнулась и погладила его по щеке:

— Спасибо, милый. Раз ты шутишь, значит, с миром все в порядке. Из Джаспера я даже кривой улыбочки вытянуть не могу, что бы я ни говорила.

— Он расстроен, Доди. Его голова слишком загружена, — сказала я.

У меня голова тоже шла кругом, но я никому этого не показывала. Никто не должен слышать моего нытья о неудачах на личном фронте. Никому не стоит знать, как я опустошена. Дез даже формально не предложил закончить отношения. Не попрощался и не оставил мне надежды.

Я, конечно, была слишком занята происходящим — болезнью Доди и войной с Ричардом, так что у меня не оставалось времени думать о Дезе. Кроме вечеров. И первых моментов после пробуждения утром. И в солнечный полдень. И когда мой взгляд падал на парусник или кабриолет. Или на мужчин.

Я позвонила Пенни на следующий день после того, как Дез сказал, что уезжает. Я хотела поплакаться ей, но у нее были серьезные проблемы с плацентой, и толку от этого звонка не было никакого. Все вращалось вокруг ее будущего ребенка: он достиг размеров кукурузного зернышка; он должен слушать классическую музыку, сидя в животе; у него разовьется аллергия, если Пенни съест что-то не то… Она даже смотрела фильмы на иностранных языках, надеясь, что это сделает ребенка полиглотом. Когда она наконец-то перестала тараторить только о малыше и спросила, как дела в Белл-Харборе, мне отчаянно захотелось рассказать ей о болезни Доди, но я поняла, что просто обязана сохранить это в тайне.