Легкое сумасшествие по имени любовь

— Да, согласна. И это лучший комплимент, который ты могла мне сделать.

Ворча, как мисс Пигги^[44] в критические дни, мама отошла подальше. Ричард продолжал злиться. Он ткнул большим пальцем в сторону Кайла:

— Так это не Дез-з-з-з?

Я ухмыльнулась и прижалась к Дезу.

— Нет. Вот он.

Дез обнял меня за талию, и мое сердце исполнилось радости.

Ричард нахмурился:

— Какого хрена, Сэди? Ты должна мне все объяснить.

— Нет уж, Ричард. Я. Ничего. Тебе. Не. Должна. А теперь вали отсюда и забери свою Бэмби, а то я порву твои драгоценные бумаги на дом.

— Это Бар… О, да пофигу. — Он развернулся и ушел.

Мы смотрели, как моя мать и мой бывший муж идут сквозь толпу.

— Ух ты, Сэд. Это было потрясно! — Пенни, стоявшая за мной, засмеялась. — Ты надрала им обоим зад! Отличная работа.

Фонтейн смотрел на меня с гордостью родителя, наблюдающего за первыми шагами своего чада. Я могла поклясться, что видела маленькую слезинку, блеснувшую в уголке его глаза.

Рука Деза чудесно прижимала меня, казалось, от нее исходит теплое, светящееся сияние, пробирающее меня до мозга костей. Я все еще не знала, почему он здесь. Но я была рада ему, и неважно, как долго он будет рядом. Музыканты снова принялись играть что-то медленное и романтичное. Я потянула Деза за руку:

— Потанцуешь со мной?

Он улыбнулся:

— О, в этом я хорош. Помнишь?

— Я тоже.

Плавно скользить в его объятиях было так же чудесно, как проснуться сказочным рождественским утром. Нам было, о чем поговорить, но не сейчас. Я хотела насладиться этим мгновением, не пытаясь думать о том, что оно означает. Или чего оно не означает. Дез был моим на эти несколько минут, и этого было достаточно.

Мы танцевали под одну песню, потом под другую, покачиваясь, щека к щеке. Доди поймала мой взгляд и подняла большие пальцы в знак одобрения. Я хихикнула, чувствуя себя влюбленной девчонкой.

— Почему ты смеешься? — спросил Дез.

— Доди радуется, что ты здесь.

Мы чуть замедлились. Он посмотрел мне в глаза:

— А ты? Ты рада, что я здесь?

— Я рада, что ты здесь, на вечеринке. Но мне было бы интересно знать, когда ты снова уедешь. Это было гадко с твоей стороны — уехать из города, не сказав мне ни слова. Мне кажется, я заслуживаю нормального прощания, разве нет?

— Нет.

Мы прервали танец. Мое сердце оборвалось от его единственного слова. Это неправда. Я достойна приличного прощания. Я достойна уважения. Уважения, какое питают к другу, если не большего.

Его лицо смягчилось, и он улыбался, увлекая меня с танцпола. Мы шли прочь от толпы, пока не оказались на пляже, залитом лунным светом.

— Сэди, я не хочу прощаться.

— Да, это неприятно тебе, Дез, но все же я бы хотела какого-то завершения нашего романа.

Он усмехнулся и помотал головой:

— Нет. И я не собираюсь переезжать в Сиэтл.

Погодите. Что?

— Почему не собираешься?

Он привлек меня к себе:

— А как ты думаешь?

Я пыталась придумать логичный вариант. Потому что офицер, который курирует его после условно-досрочного освобождения, запретил ему покидать штат? Потому что он был назначен на должность главного хирурга? Потому что его девушка из Аргентины позвала его на Бора-Бора? Но среди множества гипотез лишь одна причина казалась мне правдоподобной: он без ума от меня и не хочет меня покидать. Просто безопасности ради я протянула:

— А может, ты мне сам скажешь?

Он вздохнул и, убрав с моего лица растрепанные ветром волосы, заговорил:

— Я потратил пять дней своей жизни на хождение под парусом в компании нескольких мужиков. Первые часы мы провели, стуча себя в грудь и хвастаясь, как круто быть нами, парнями, особенно на воле посреди воды. Но сказать честно, Сэди, уже на второй день все только и болтали, что о женах и детях. Это заставило меня понять, почему я хочу вернуться в Белл-Харбор.

Это было совсем не то признание в любви, на которое я надеялась.

— То есть тебе стало одиноко в странствиях по волнам, и теперь ты хочешь обрести какую-то компанию?

Он усмехнулся над моим разочарованием.

— Нет, Сэди. Не «какую-то компанию». Твою компанию. Я хочу тебя. Я хочу строить свою жизнь здесь, с тобой. — Он сжал мои ладони в своих, заставляя вспорхнуть стайку бабочек где-то у меня в животе.

— Прости, что я уехал, не сказав тебе, — продолжил Дез. — Я слегка запаниковал. Гордиться тут нечем, но это ведь первый раз за долгое время, когда мне кто-то действительно был нужен. Ты нужна мне, и это заставляло меня… переживать. Ты же понимаешь, о чем я, да? — Он подшучивал, но я была не против.

— Да. Переживания мне еще как знакомы.

Он улыбнулся:

— Ты же знаешь, что это не просто слова?

— Это моя жизнь.

— Да. И мне нравится твоя жизнь. — Он привлек меня поближе. — Мне нравится все, что в ней есть. И люди, которые в ней есть. — Он сверху вниз смотрел мне в лицо, словно ища в нем ответ. — Боже, Сэди. Я скучал по тебе. Я скучал по тебе, как безумный.

Я вдохнула запах воды и остывающего песка, аромат, который всегда навевал счастливые воспоминания. И новое воспоминание рождалось прямо здесь и сейчас.

— Я тоже скучала по тебе немного, — ответила я.

— Лишь немного?

— М-м-м… ну, может, и много, не помню. Я была очень занята подготовкой к вечеринке.