Легкой жизни мне не обещали

«Надо же, – подумала я. – Гошке вчера, оказывается, повезло еще меньше, чем мне. У меня хоть маленький бонус есть – подслушанный телефонный разговор.»

Баринов покачал головой:

– Не густо. Рита, сегодня попробуй ты с ней поговорить.

– Так я уже пыталась, – напомнила я.

– Тогда ситуация была неподходящая – взрыв, милиция, труп. Поликарпова, напугана была, в шоке.

– По-моему, она из этого шока до сих пор не вышла, – пробурчал Гоша.

– Будем надеяться, что сегодня к вечеру она успокоится и придет в хорошее настроение, – миролюбиво сказал шеф. – Ладно, Рита, теперь ты докладывай.

– Вчера, в восемнадцать ноль пять, я встретилась с менеджером фирмы Дмитрием Корешковым – я решила, что скопировать четкую форму Гошкиного отчета будет уместно. – Результат примерно такой же, что у Гоши с Поликарповой – потерянное время. Даже нет смысла пересказывать.

– Он что, отказался отвечать на вопросы?

– Да нет, отвечал. Но у него язык, как намыленный. Вроде бы – говорит, но при этом умудряется ничего не сказать. Но это не главное. Я случайно телефонный разговор подслушала… одну минуточку, – я открыла блокнотик. – Сначала он сказал «алло»…

И я зачитала текст разговора, который записала вчера, сразу после того, как рассталась с Димой.

Когда я закончила, наградой мне было молчание. Мужчины заговорили примерно через полминуты, зато одновременно.

– Круто, – сказал Гоша и хлопнул меня по плечу.

– Молодец, – шеф не стал тратить энергию на жесты – ему, чтобы дотянуться до меня, пришлось бы привстать. Зато он не поленился добавить: – и то, что записала, тоже молодец. Отдашь потом Нине, пусть она напечатает два экземпляра. Там все дословно?

– Нет. Я не в момент разговора записывала, а чуть позже. Но близко к тексту.

– А как тебе это вообще удалось подслушать? – спросил Гошка с таким довольным видом, словно эта запись была его удачей, а не моей.

– Повезло, – призналась я. – Ты ушел, а я у ларька осталась. Дима подошел пива купить, и я просто не успела с ним заговорить. Когда телефон зазвонил, он стоял ко мне спиной. А я, разумеется, сразу спряталась и подслушала.

– Молодец, – повторил шеф, уже немного рассеянно.

А Гошка разулыбался, словно ему объявили внеочередной день рождения:

– Люблю везучих! С ними всегда легче работать.

– Я все-таки не очень понял, – похоже, Баринов счел, что все необходимые пряники уже розданы и можно приступать к работе, – смысл их взаимоотношений. Он не удивляется ее звонкам, не скрывает радости, называет по имени и дорогая… вроде бы, дело ясное. Но при чем тогда ксерокопии? Ну-ка, прочитай еще раз.

Я прочитала. Александр Сергеевич слушал, прикрыв глаза, а Гошка быстро покрывал стенографическими значками листок бумаги, который стащил со стола начальника.

– А тон? – требовательно спросил он, когда я закончила. – Как он говорил? Тон менялся?

– Гм, сейчас, – я сосредоточилась, припоминая. – «Алло» он сказал сердито, это я хорошо помню. Ему было очень неудобно – бутылка в одной руке, телефон в другой, а еще сдачу надо взять. Но как только понял, с кем разговаривает, сразу не голос стал, а сахарный сироп. Сначала он искренне обрадовался.

– Сначала? А потом что? Перестал радоваться?

– Перестал. Примерно тогда, когда сказал, что это несерьезно. Это уже больше напоминало деловые переговоры. А потом, говоря про проблемы, которые надо решать по мере поступления и про ксерокопии с экспертизами, было такое ощущение, что он ее успокаивает, но делает это не в первый раз, и ему смертельно надоело. А «хватит, Кристиночка» и «я же сказал, что согласен» – это было почти жалобно. А концовка снова, твердо и уверенно. По-хозяйски. Но знаете, когда он закончил разговор, вид у него был не как у счастливого влюбленного и не как у удачливого менеджера. Он был сильно озабочен. Больше всего он походил… – я задумалась, подбирая подходящее определение.

– Так на кого же он больше всего, по твоему мнению, походил, – не выдержал Гоша.

– Знаешь, больше всего он походил на шулера, который неожиданно вытащил не ту карту, которую собирался. Понимаете, не то, чтобы плохую, может даже очень хорошую, но не ту, на которую рассчитывал. И теперь надо быстро-быстро решать, что делать – избавляться от этой карты или пересматривать стратегию.

Глаза шефа стали большими и круглыми. А Гоша удивленно поднял брови:

– Ты что, картишками балуешься?

– Не так, чтобы очень, – я пожала плечами. – В институте, когда к девчонкам в общежитие в гости ходила, покер немного освоила, самый простой вариант. А в преферанс меня пытались учить, но я не осилила. Мне показалось – скучно.

– Тогда откуда ты знаешь, как выглядит шулер, когда к нему приходит не та карта? Да еще, не просто, не та, а хорошая не та?

– В кино видела, – честно ответила я.

– Ах, в кино, – успокоился шеф. – Тогда понятно. То есть, ты хочешь сказать, что он напомнил тебе афериста, у которого что-то не заладилось.

– Можно и так сказать, – согласилась я. – А чем вам шулер не нравится?