Легкомысленные

– Кира… – Он произнес мое имя так нежно, что я подняла веки, и Келлан печально улыбнулся. – Да, я такой. Пока ты не появилась… Это я.

Он указал наверх, где спал Денни.

– А ты – вон там. Вот как должно быть…

Келлан подался ко мне, как будто собирался обнять или поцеловать в лоб, но в последний момент передумал, обернулся и пошел прочь. В дверях он оглянулся и негромко сказал:

– Спокойной ночи, Кира.

Он вышел, не дожидаясь ответа, и слезы наконец потекли. Я провела ночь на диване, включив телевизор и прибавив звук ровно настолько, чтобы не разбудить Денни.

Глава 18 Потаскун

Прошло несколько бессонных ночей, и однажды утром я спустилась по лестнице в обществе Денни. В последнее время я всегда пила кофе после того, как Денни собирался на работу. Он уговаривал меня поспать еще, твердя, что мне незачем вставать вместе с ним, но мой обычай на протяжении нескольких недель подниматься пораньше, чтобы немного побыть с Келланом, сформировал привычку, от которой я не могла просто так отделаться.

Тот факт, что Келлан нарушил мою физиологию, раздражал, но еще больше бесило его присутствие в кухне, когда я входила с Денни. Дело было не в его по-идиотски прекрасных синих глазах, взиравших на нас, едва мы появлялись, не в по-идиотски прекрасной взъерошенной шевелюре, не в по-идиотски прекрасном точеном торсе и не в по-идиотски прекрасной кривой улыбочке, которой он нас приветствовал. Дело было в его дурацкой футболке!

Келлан расслабленно томился у стойки, дожидаясь, когда сварится кофе – руки за спину, грудь колесом, – и жирные буквы на красной ткани выпирали еще нагляднее. Текст был примитивнейший: «Поём за секс». На Келлане эта футболка смотрелась дико. Такое больше годилось Гриффину, и во мне зародилось подозрение насчет того, где он ее раздобыл. Это было вульгарно. Грубо. Это сводило меня с ума!

Рассмотрев ее, Денни ухмыльнулся:

– Братан! А еще у тебя…

Я немедленно осадила его:

– Попробуй только попросить такую же – месяц будешь спать на диване.

Мой тон был несколько жестче, чем заслуживала хамская футболка, но я ничего не могла с этим поделать.

Денни, однако, счел мою реакцию забавной. Он глупо ухмыльнулся и склонил голову набок:

– Да я и не собирался, солнышко.

Он чмокнул меня в щеку, направился к Келлану и хлопнул его по плечу, прежде чем достать из буфета кружки для моего кофе и своего чая. Оглянувшись на меня, так и глазевшую на него, он со смешком напомнил:

– Ты в курсе, что я в любом случае не пою?

Келлана, с веселой ухмылкой следившего за этим диалогом, распирало от хохота, но он держался.

Обозлившись теперь на обоих, я насупилась и ледяным тоном произнесла:

– Я буду наверху, когда кофе сварится.

Повернувшись, я вылетела вон, преследуемая их смехом, которому уже ничто не препятствовало. Мужики!

* * *

Через несколько часов я была на работе и все еще сердилась по поводу утра, когда сладкий голос вторгся в мои мысли:

– Кира, ты опять.

Дженни улыбалась мне, подавшись через стол.

– Что? – встрепенулась я, чуть тряхнув головой, чтобы выйти из транса.

Мне было трудно сосредоточиться. Келлан занимался вещами, которых никогда не делал за все время нашего совместного с ним проживания. Он, по его выражению, «встречался». Каждую ночь он являлся с новой девицей, и каждую ночь мне приходилось прослушивать его «свидания» сквозь тонкую стену. Я была вынуждена использовать слово «свидания» в широком смысле, так как женщины эти, похоже, очень мало интересовались Келланом как личностью. Они бывали больше очарованы его малой толикой славы и, конечно, безупречным сложением. Одна и та же девушка никогда не переступала порог нашего дома дважды, и все эти особы выстроились в бесконечную череду. Мне было дурно. Спать стало невозможно. В конце концов я начала вырубаться от изнеможения. Но эти переживания вкупе со злым огнем, пылавшим внутри меня, делали свое черное дело.

– Ты опять глазеешь на Келлана. Вы с ним ссоритесь или что? – Дженни рассматривала меня с любопытством.

Я вздрогнула, поняв, что далеко улетела в своих мыслях и последние несколько минут открыто пялилась на него. Оставалось надеяться, что больше никто не заметил. Я же постаралась изобразить искреннюю улыбку:

– Нет, у нас все отлично… Идеально.

– Ты ведь уже не злишься на тех женщин с вечеринки?

Меня обожгло, едва она возродила это жуткое воспоминание. Мне хотелось согнуться, держась за живот, – до того он болел. Но я осталась стоять, проглотив сказанное и силясь сохранить фальшивую улыбку.

– Понимаешь, он такой. Всегда таким был и всегда будет. – Дженни пожала плечами.

– Нет же… Мне все равно, что он делает. – Я выделила «что» сильнее, чем требовало небрежное высказывание, и Дженни обратила на это внимание. Она хотела продолжить, и я, чтобы остановить ее, выпалила первое, что пришло в голову: – А у тебя с Келланом когда-нибудь…

Я прикусила язык, сообразив, куда мог завести мой вопрос. Я совершенно не хотела этого знать.

Однако она поняла, хмыкнула и покачала головой:

– Нет, ни в коем случае.