Легкомысленные

– Я чувствовал только ненависть. Видел только красное. – Рассказывая все это, он пытался перехватить мой взгляд, но отвлекался на синяк, о котором никак не мог забыть. – Я не отвечал за свое тело. Мне просто хотелось бить и крушить. – Денни снова вздохнул и посмотрел в потолок. – Может быть, я сошел с ума.

Закрыв глаза, он покачал головой.

– Я мог потерять все, абсолютно все. – Он поднял веки, и я нахмурилась, не вполне понимая его скорбные речи. – Только благодаря Келлану я до сих пор не в наручниках.

У меня приоткрылся рот, а брови сошлись так близко, что заболела голова. Темные глаза Денни вонзились в меня.

– Кира, я отметелил его до полусмерти. Я чуть не вышиб тебе мозги. Я мог убить или серьезно покалечить вас обоих. За это полагается тюрьма. Но не мне. Я скоро уеду из страны, и это стало возможно лишь потому… что Келлан прикрыл меня.

– Не понимаю, – замотала я головой.

Денни улыбнулся и смягчился.

– Это ясно. – Его пальцы, зажатые в моей кисти, принялись поглаживать мою кожу, и я расслабилась, видя, что гнев улегся. – Когда ты отключилась и мы убедились, что ты жива и дышишь, он заставил меня уйти.

– Уйти?

Денни кивнул и страдальчески улыбнулся.

– Я не хотел. Собирался помочь тебе. Мне хотелось сделать хоть что-нибудь, что угодно. Он выкрикнул мне… кое-какие неприятные вещи и пообещал вырубить меня, если я не уберусь. – Взгляд Денни обратился к темным окнам, и глаза у него тоже как бы потемнели, будто он поглощал мрак. – Ты была такая бледная, такая крошечная, еле дышала. Он держал тебя мертвой хваткой, а мне хотелось самому…

Он выдохнул и закрыл глаза.

– Он убедил меня, что я должен уйти и позвать на помощь, а когда прибудет «скорая», он скажет, что на вас напали хулиганы. Что это они его избили, а потом и тебя, когда ты бросилась помогать. – Денни со вздохом заглянул в мои расширенные глаза. – Он даже отдал мне свой бумажник, чтобы выглядело правдоподобнее.

Покачав головой, Денни снова уставился на окна.

– Все купились. Потом я появился в больнице, и никто даже не спросил меня ни о чем.

Он повернулся ко мне, преисполненный глубокой вины и скорби.

– Похоже, мне все сошло с рук… Избиение тебя и его… благодаря ему. – Денни опустил взгляд, и на мое одеяло капнула слеза. Я машинально вытерла ему щеку, и он посмотрел мне в лицо. – Это меня вроде как убивает.

– Нет… – произнесла я. – Не казни себя. Он был прав. Ты достаточно поплатился за наши ошибки. Ты не должен лишиться всего, если это мы подтолкнули тебя к… к… – Я больше не могла сдерживать слезы – как и потребность обнять Денни. Я обвила его руками, и он на секунду окаменел, но в итоге обмяк и тоже обхватил меня. – Мне очень жаль, Денни.

Он прерывисто выдохнул и погладил меня по спине.

– Я знаю, Кира. – Он крепко прижал меня к себе, и я ощутила дрожь его тела. – Мне тоже очень жаль. Очень.

Мы просидели так большую часть ночи – на самом деле почти всю ночь. Временами, в промежутках между взаимными извинениями, мы засыпали в обнимку, а к утру я уверилась, что, пусть нашего прошлого не вернуть, между нами навсегда сохранится некая связь. И на душе у меня стало очень хорошо.

Глава 25 Прощание

На следующее утро мне объявили о выписке. Анна пришла в восторг и буквально расцеловала врача. Поскольку на ней была рабочая форма «Хутерс» – тесные оранжевые шорты и плотный белый топик с логотипом, – доктор немедленно покраснел как рак и поспешил ретироваться. Сестра прыснула и помогла мне одеться и расчесать волосы, спутавшиеся от лежания.

Мы ждали команды на выход, и я смотрела на дверь. Не знаю, кого я рассчитывала увидеть – Денни или Келлана. Последнего я больше не замечала, а когда спросила о нем у Анны, та лишь слегка нахмурилась и ответила, что тот «неподалеку». Келлан просил ее помалкивать о его бдениях, и я задалась вопросом, не выяснил ли он, что она проболталась.

Я ранила его достаточно, чтобы он избегал даже видеть меня, но не настолько, чтобы оставить меня в полном одиночестве. Понятия не имею, что это значило. Он заявил, что любит меня, и я, безусловно, тоже любила его. Даже теперь, после моей ошибки на парковке, ужасного открытия Денни и драки, из-за которой я до сих пор просыпалась с криком, я любила его и тосковала по нему. Но мне была понятна его потребность сторониться и в конце концов отпустить меня.

Пока мы ждали, пришла Дженни. Она присела на постель рядом. Время шло, и она то и дело поглаживала меня по руке или поправляла мне волосы, обнажая желтевший синяк. Она рассказывала всякие байки о баре и дурацких выходках клиентов. Затем начала говорить о том, как Эван и Мэтт скооперировались против Гриффина, но быстро умолкла, едва упомянула их имена. Не знаю почему – либо решила, что я не хочу слышать о людях столь близких к Келлану, либо Келлан тоже фигурировал в этой истории. Я не смогла заставить себя спросить.

Анна приняла эстафету, едва промелькнуло имя Гриффина, и к концу ее монолога даже милая, ко всему терпимая Дженни сидела вся красная. Анна как раз потешалась над этим, когда в дверь вошел Денни.