ЛЕГО

Свет погас. Мавка поскребла еще — пусть тугодум спознает, что призрак ему не приснился. Однако кровать скрипнула, пан снова опустился на подушку, да повернулся на другой бок. Минут через пять, при следующем сполохе, стало видно, что бесчувственный постоялец опять уснул.

Осердясь, Мавка зашвырнула бесполезные кости в кусты и вернулась за плетень к своему товарищу. Однако товарищей теперь было двое. С берега прибежал волк. Сам бы он свой пост ни за что не покинул, но, видно, вернулся Янкель. Освобожденный из караула, Аспид кинулся искать хозяйку и своим звериным нюхом без труда взял след.

— Молодец, — сказала Мавка зверю, радостно положившему ей лапы на плеча. — Ты-то мне и нужен.

Пошептала что-то серому на ухо, и Кериму показалось, что волк кивнул. Может, суеверному басурманину оно и привиделось, однако ж Аспид повел себя словно солдат, выполняющий приказ командира.

Хищник перепрыгнул через плетень, пробежал двором и стал, рыча, бить своими когтистыми лапами в дверь сарая, где стояла лошадь. Та почуяла волка и захрапела, заржала, заметалась, забила копытами о дощатые стены.

Тихим свистом Мавка отозвала своего прихвостня (поскольку Аспид был при хвосте, такое прозвание ему подходило как нельзя лучше), взяла за ошейник и быстро повела прочь, кинув турку:

— Идем! Теперь уж они проснутся.

А серому велела:

— Вой!

Тот задрал башку и издал звук, лишенный всякой музыкальности, но такой громкий, что Керим заткнул уши.

— Если один такой смелый, что не побоялся скелета, а другой спит, будто косолапый медведь зимой, теперь они уж пробудятся и выйдут к лошади. Снимай свой штуцер, джесýр (удалец). Застрелишь обоих. Ты ведь бьешь без промаху.

Но заткнувший уши турок не услышал кровожадного приказа, и Мавка, нетерпеливо стукнув его острым кулачком в каменную скулу, повторила.

— Я-то бью без промаху, но второй услышит, что я убил первого, и засядет в хате. Как его потом добывать? — возразил Керим. Он был простак во всем кроме своего душегубства, но в нем уж считал себя докой. — Давай я их лучше зарежу, так оно выйдет складней. И давно надо было, сколько времени потратили зря!

Однако его напарница в такого рода делах была не глупей.

— В темноте резать двоих крепких мужчин трудно, — ответила девушка с уверенностью, свидетельствовавшей о хорошем знании предмета. — Застрелить надежней. Второго выстрел не напугает. Вишь, как вокруг грохочет?

И то — зарницам наскучило посуху иллюминировать небо. Опять, как минувшей ночью, с гор наползала гроза, и раскаты грома делались всё оглушительней.

— Вон он! Хватит болтать, делай дело! — шикнула Мавка на товарища, показав на осветившийся двор.

Из дома вышел молодой барин, держа в руке ружье — видно, собрался отогнать волков. Он был в белой рубахе, различимой даже во тьме. Кериму, который на спор сбивал пулей летящего воробья, попасть в такую мишень был сущий пустяк.

Турок отошел в сторонку, где из земли торчал большой валун, пристроил дуло сверху и стал целиться.

— Что ты медлишь? — сердитым шепотом спросила Мавка. Ей вдруг стало жаль царевича Крижана, и она сама на себя разозлилась за непрошенное мягкосердечие.

— Не учи ученого, — хладнокровно отвечал Керим. — Пусть ударит молния, тогда я выстрелю не в рубаху, а в лоб, чтоб наповал. Рухнет без крика. Потом пусть Аспид повоет еще, чтоб пробудился второй.

Долго ждать не пришлось. Мгновение спустя ночь осветилась, и турок тут же выпалил. Звук выстрела слился с громом.

Мавка не поверила своим глазам. Человек в белой рубахе остался на месте. В неверном сияньи молнии расстояния искажаются. Меткий стрелок промахнулся!

Барин смотрел прямо на Мавку и волка, стоявших на пригорке и, должно быть, хорошо видных в мерцании небесного огня. Движением, по быстроте не уступающим молнии, везучий пан вскинул свое ружье. В следующий миг во вновь воцарившейся тьме блеснул язычок пламени, и раздался выстрел, будто эхо еще не утихшего грозового раската.

Тихий стон донесся от камня, за которым засел турок.

Мавка кинулась туда, волк — за хозяйкой.

Сверканье следующего разряда открыло ужасную картину. Керим лежал на земле, испуская последний вздох. Прямо посередке лба у него чернела дырка. «Кисмет», — прошептал несчастный и перестал двигаться. Он был мертв.

Кисмет, а по-нашему рок, распорядился так, что искуснейший стрелец метился, да промазал, а случайный, навскидку выстрел сыскал свою цель.

На что Мавка была чужда страха, а содрогнулась и нащупала на своем ожерелье половинку серебряного песо, ответственную за счастье и несчастье.

Она посмотрела во двор, но пана, не знавшего, что его пуля вылетела не впустую, там уже не было. Он вошел в сарай успокаивать перепуганную лошадь.

Что же наша Мавка?

В оцепенении она пробыла недолго. Явив недевичью силу, приподняла бездыханное тело, перевалила через спину волка, штуцер вздела чрез плечо, и скорбная процессия отправилась в обратный путь, к морю.