Лея Леса (СИ)

А бабушка Мила впервые за много лет вдруг потянулась всем телом.

— Танечка… суставы… не болят?!

— Бусь?

Салея улыбнулась.

— Это сила Леса. Корень женьшеня действительно целебный, вы просто получили всю его силу, сразу.

— Просто так? Сразу?

— Да. Ваши болезни ушли и не вернутся. Никогда. И возраст уйдет… не весь. Но лет двадцать вы сегодня вернули. И еще помолодеете, даже внешне.

— Ой, ля-ля-ля… — тихо высказалась Таня.

Как-то она сразу в это поверила, потому что видела медведя. И вопреки своей привычке бабушка Мила не отчитала ее за матерщину. Она осознавала происходящее, а потом схватилась за голову.

— Лея, детка, тебе нельзя это показывать. Ни в коем случае.

— Почему?

— Потому что тебя запрут в клетке. И ты будешь исцелять правителей, пока не умрешь. Или пока не выжжешь себя. Или… украдут, убьют… что может быть ценнее здоровья?

Салея кивнула.

— Я понимаю. Ша-эмо и этого хотели. Лекарств, которые позволяют делать больное — здоровым. И ядов, которые действуют наоборот. Наши способности, возможности, наши права. А мы… мы не могли им объяснить, что они живут в искусственной среде, значит, будут болеть. Они нас просто не слышали.

— Наши правители тоже не услышат.

— В любом случае, я не смогу исцелять их долго, — пожала плечами Салея. — Я скоро умру… наверное, к осени. Может, и раньше, не знаю. Зависит от того, как я буду тратить силы.

— Умрешь?! Лея! — Таня едва со стула не свалилась.

Но как же так… это… это несправедливо, подло, гадко!

За что!?

— Тебя эти… ша-эмо отравили?

— Нет, — качнула головой Салея. — они просто хотели сделать из меня овощ… растение. Нечто, подчиненное им и только им, воздействовать на разум.

— Сволочи, — коротко высказалась бабушка Мила.

— Тем не менее. Чтобы уцелеть, я убила человека. Это не страшно, но я раньше времени активировала Дубовую Корону. Я запустила инициацию, а ее пройти раньше тридцати лет нельзя. Я просто сожгу себя…

— А это никак нельзя остановить?

— А можно остановить рост дерева?

Таня поняла и понурилась. Ну вот как так-то? Чтобы спокойно рассуждать о своей смерти… да тех ша-эмо надо было вообще под землю загнать! На удобрения! А Лея… ну, убила она! Ну, активировала! Но ведь иначе бы все равно умерла!

— Не надо, — Лея погладила Танину ладонь. — За это время я уже свыклась с мыслью о смерти. Рано или поздно, так или иначе… мне не дали бы вырасти. Я и так взяла от жизни все возможное. Я перешла в другой мир. И нашла подходящее для даэрте место.

Вот тут Людмила Владимировна поняла быстрее Тани.

— Наш мир?

— Да. Если вы согласитесь.

— МЫ?! — искренне удивилась женщина.

Салея улыбнулась.

— А у кого мне еще спрашивать?

— У правительства. У президента… у… м-да. Представляю себе эту картину.

— На сайт президенту напиши, — фыркнула Таня. — Уважаемый президент… он господин, кстати, или товарищ?

— Гусь свинье не товарищ.

— Понятно. Хрю. Так вот, я из другого мира, можно ли нашему народу расселиться в тайге?

Вот сейчас засмеялись уже все втроем.

— Дурдом. Сразу же, без обследования, — согласилась бабушка Мила.

— Мы бы тоже усомнились, — кивнула Салея. — Поэтому… вы знаете этот мир. Если даэрте поселятся в тайге? Скоро ли нас заметят?

Женщины задумались.

Тайга…

Если так прикинуть — пятнадцать миллионов квадратных километров.

Пятнадцать. Миллионов.

Урал, Алтай, Сибирь, Дальний Восток…

— А сколько сейчас численность даэрте?

— Нас всегда было немного. Может, миллион. Но скорее всего, сейчас уже меньше.

Таня от души рассмеялась.

— Салея, нас на земле почти восемь миллиардов. Миллион? Да вы тут растворитесь, как сахар в кипятке! Вас и не заметят! А найдут в тайге, так решат, что это какое-то новое племя открылось. Мало ли их тут — ненайденных?

— Почему — ненайденных?

— Умные. Прячутся от цивилизации.

Салея понимающе кивнула.

— Мы бы тоже не связывались с цивилизацией… нам не дали.

— Так, — Таня решила отвлечь подругу от неприятных мыслей. — Что надо для вашего переселения? Это ж не десять человек, это миллион! Это круто!

Салея задумалась.

— Не так много. Местный Лес принял меня. Он согласен, чтобы даэрте тоже стали его хранителями, он понимает, животные не справляются, а люди… люди его просто не слышат.

— Лес согласен. Даэрте?

— Тоже согласятся. Еще и Дараэ с собой возьмут.

— Дараэ?

— Наш Лес. Саженцы, семена…

— Ээээээ, — минутку, — вмешалась бабушка Мила. — А экосистема? Знаешь, как в Китае воробьев выводили? А в Англии овец разводили? В результате в Китае до тридцати миллионов человек от голода померло, потому как насекомые весь урожай сожрали! А в Англии леса только на картинках остались. Считай, тоже экосистеме конец. Вы так не влетите?

Салея покачала головой.

— Нет. Мы… другое. Мы не для выгоды, мы просто чувствуем, что нужно природе, чего не нужно. Вот это растение, не знаю, как у вас оно называется, надо полить. А вот у этого один из корней гибнет. Я это потом поправлю. А у Муси… иди сюда, лапка?

Метровая «лапка» послушно перемахнула на руки к Салее.

— Вот. У нее вот тут — болезнь. Могла быть. Как камешки… — на секунду ладонь Салеи опять окуталась зеленым, и свечение впиталось в Мусин животик. — Больше не будет.