Лея Леса (СИ)

— Там лучше, чем в России? Я слышала, там есть ограничения рождаемости. И свалки там жуткие. И казни есть?

— Эммм, — замялась журналистка. Но тут же нашлась. — Вас может принять любая другая страна?

— Вам не нравится эта страна? Тогда почему вы в ней живете?

— Ну…

— Я считаю, что если ты живешь на территории страны, ты обязан уважать ее обычаи. Защищать ее и не давать никому в обиду, — сверкнула глазами Салея. — Родина, как и мать, может быть только одна. Не нравится? Откажись от обеих и уезжай. Но хаять — не смей!

— Закрывать глаза на все недостатки?

— Нет. Исправлять то, что от тебя зависит. Вы давно подметали у своего дома?

— Эммм?

— Грязно? Помой подъезд, подмети двор, поставь урну. Для начала. Не жди, что за тебя это лично президент сделает, у правительства другая функция, — разъяснила Салея.

— Какая же? — занесло на повороте журналистку.

— Внешняя и внутренняя политика. А не личная уборка за каждой свиньей, — отрезала Салея. — И вы не ответили на мой вопрос. Полагаю, вам и в голову не приходит начать уборку со своего двора?

Явно не приходило. Журналистка скромно отошла в сторонку, пока не последовали и другие неприятные вопросы. К примеру, а кому ты помогла? Пожилой соседке продукты принесла? Бродячую кошку усыновила, или хотя бы накормила? Пошла, купила сорок маек, да и отвезла в детский дом?

Нет? Только власть ругать? Ну вот, с вами начинает что-то проясняться…

— Вы замужем?

— Нет. Я вообще скоро умру, поэтому должна сделать для своего народа все возможное.

— Умрете?

— У меня неизлечимая болезнь. Такое бывает, к сожалению. Но ни одна болезнь не освободит меня от ответственности за свой народ.

Теперь журналисты вцепились в эту тему. Как же!

Такая трагедия!

Такие жареные новости! Аж слюнки текут! Это так красиво можно расписать! Обреченная на гибель, выводит свой народ к людям…

— Что означает название вашего народа?

— Даэрте? Дети Леса.

— Но в паспорте у вас будет написано — русские?

— Полагаю, что да. Как решат чиновники.

— Вы готовы утратить свою самобытность?

— Что это за самобытность, которую можно уничтожить одним словом?

— И свое право на самоопределение?

— Как наше определение пострадает от одного слова?

— Как же! Вот, а Америке, к примеру, афроамериканцы. А вы…

— Лесорусские? Таежнорусские? Даэртесские? Или еще чего поглупее придумаем?

Журналисты зафыркали. Действительно, как-то не срасталось.

— Но ваши гражданские права…

— Ничуть не пострадают. Равно, как и наши обязанности. Что, про обязанности не принято говорить? Но они есть! Я считаю, что сделала наилучший выбор для своих людей, — отрезала Салея. — Те русские, которых я знаю, не считались ни с чем. Они помогали мне и поддерживали, не рассчитывали на какие-то выгоды или доходы. И я начала уважать их.

— Не все такие.

— Вы будете судить о человеке по его глистам?

Вопросы, вопросы…

Журналисты атакуют, Салея отбивается.

А в кабинетах чиновников идут разговоры. В частности, к губернатору на прием явились господин Петров и господин Чжао.

* * *

Губернаторы далеко не всегда любят бизнесменов. Но в данном случае в кабинете царили мир и дружба. Петров был не то, чтобы другом губернатора. Он был правильным и удобным бизнесменом. Который лишний раз не лез в аферы, не стремился урвать копейку вот здесь и сейчас, а там хоть трава не расти, не мошенничал больше необходимого, а главное, понимал, что работать можно долго и успешно, только если делиться вовремя.

Де-лить-ся.

Не хапать все в одно рыло, но и не угодничать, не пресмыкаться… такое нормальное отношение. Я работаю, ты работаешь, вместе мы заработаем больше. Хороший правильный подход.

Не как некоторые, которым лишь бы денег из федерального бюджета загрести под очередной тендер, а что с ним потом делать, они и рядом не подумают! Главное ж сейчас рвануть! А потом хоть ты травой порасти!

Таких не любит никто. Но Петров просто работал, не забывая вовремя благодарить. Нет-нет, речь не о взятках. Взятка дается ДО какого-то дела. А благодарность заносится ПОСЛЕ. Первое — обязательно, второе исключительно на усмотрение самого человека.

Петров был благодарен — в меру. И губернатор это ценил.

Чжао Гофэн?

Да, китайца он тоже знал. Видел раз или два, так, больше слышал. Да, партнер. Из Поднебесной. И что? Хоть откуда, если с ним работается нормально, пусть гонит свои комплектующие для станков. Жалко, что ли?

Китай, как известно, тоже разный. Есть ширпотреб — барахло, которым и помойку засорять жалко. А есть качественный и фабричный, который сделан на совесть. Вот, у Чжао был именно такой, и губернатор относился к нему вполне адекватно. А что их сегодня сюда привело?

Оказалось… даэрте?

Губернатор даже опешил.

— Ну, допустим. Что в этом такого страшного? Перепишем, паспорта выдадим, детей будем в школы принимать… все, как с малыми народностями. Что в этом такого?

Мужчины переглянулись.

— Дело в том, что даэрте занимаются траволечением, — аккуратно разъяснил Петров. — И достигли в этом больших успехов. Мы хотим построить лечебницу, в которой будут работать исключительно даэрте. Может, санаторий, курорт, а потом реклама…