Лейденская красавица

– Не благодарите меня вовсе, сударыня, – отвечал он с самым низким поклоном. – Не особенный подвиг обратить в бегство двух разбойников и женщину. Хотя у меня и не было другого оружия, кроме этой палки… – добавил он, может быть, желая обратить внимание молодой девушки на то обстоятельство, что нападавшие на нее были вооружены, а он, ее освободитель, безоружен.

– Может быть, такому храброму кавалеру, как вы, кажется нетрудным сразу справиться с несколькими людьми, но когда этот негодяй с плоским лицом схватил меня своими огромными руками, я думала, что умру на месте. Я и всегда-то ужасная трусиха… нет, благодарю вас, сеньор, я могу уже стоять без помощи, а вот идет и герр ван-Брекховен, с которым я путешествую. Смотрите, он ранен! Вы ранены, друг мой?

– Нет… так, пустяки, – проговорил, еще задыхаясь от борьбы и волнения, герр Брекховен, – этот негодяй, вставая, чтобы бежать, пырнул меня ножом в плечо. А найти ему ничего не удалось: я умею путешествовать; в шляпу ко мне ему, конечно, не пришло в голову заглянуть.

– Какая цель была у них нападать на нас? – сказала Эльза.

Герр Брекховен задумчиво чесал затылок.

– Я думаю, бродяги намеревались ограбить нас, только странно, что они поджидали нас, я слышал, как женщина сказала: «Вот они. Мясник, ищи письма на девчонке».

Лицо Эльзы при этих словах приняло серьезное выражение, Адриан видел, как она взглянула на мула, на котором ехала, и взялась за поводья.

– Позвольте узнать, кого мы должны благодарить? – обратился герр Брекховен к Адриану.

– Я Адриан ван-Гоорль, – отвечал Адриан с достоинством.

– Ван-Гоорль? – повторил Брекховен. – Какое странное совпадение! Провидение устроило все как нельзя лучше. Послушай, жена, – обратился он к полной даме, продолжавшей сидеть на лошади и все еще бывшей не в состоянии говорить от испуга, – вот сын Дирка ван-Гоорля, которому мы должны передать Эльзу.

– В самом деле! – воскликнула дама, несколько приходя в себя. – Я по наружности приняла его за испанского дворянина, но кто бы он ни был, мы, конечно, очень обязаны ему, и я еще больше была бы благодарна ему, если бы он мог указать нам выход из этого леса, где, вероятно, на каждом шагу разбойники, и проводить нас к нашим родственникам, лейденским Брекховенам.

– Сударыня, если вам будет угодно принять мои услуги, то я уверен, что вам уже не придется бояться разбойников. Могу я, со своей стороны, спросить имя молодой девицы?

– Конечно. Она Эльза Брант, единственная дочь Гендрика Бранта, знаменитого гаагского золотых дел мастера, но теперь, зная ее имя, вы, вероятно, уже знаете все остальное – она вам родственница. Помоги Эльзе сесть на мула, – обратилась она к мужу.

– Позвольте мне, – предложил Адриан и, подбежав к Эльзе, поднял ее и ловко посадил в седло. Затем, взяв мула под уздцы, он пошел по лесу, молясь в душе, чтобы Мясник и его товарищи не осмелились вторично напасть на них, пока они еще не вышли из чащи.

– Скажите, вы Фой? – спросила Эльза, как бы колеблясь.

– Нет, – коротко отвечал Адриан, – я его брат.

– А! Этим объясняется все. Видите ли, я была очень удивлена, потому что помню Фоя, еще когда была совсем маленькая; он был красивый белокурый мальчик с голубыми глазами и относился ко мне всегда хорошо. Он один раз останавливался с отцом у нас в Гааге.

– Мне очень приятно слышать, что Фой был когда-нибудь красив, – сказал Адриан. – Я помню только, что он был очень глуп, так как мне приходилось учить его. Во всяком случае, боюсь, что теперь вы не найдете его красивым, если только вы не поклонница людей, которых в ширину и в высоту можно мерить одной меркой.

– Ах, герр Адриан, – отвечала Эльза, смеясь, – к несчастью, этим недостатком страдает большинство из нас, голландцев, в том числе и я сама… Очень немногие из нас высоки и стройны, как благородные испанцы. Я не хочу сказать этим, что желала бы походить на испанку, как бы красива она ни была, – прибавила Эльза, причем голос ее и выражение лица сделались жестче. – Но, – поспешно продолжала она, будто раскаиваясь, что проговорилась, – никто не скажет, что вы с Фоем братья.

– Мы сводные братья, – сказал Адриан, смотря перед собой, – братья по матери; но прошу вас, называйте меня двоюродным братом.

– Нет, я не могу исполнить вашего желания, – весело отвечала она. – Мать Фоя не родственница мне. Мне кажется, я должна называть вас «мой принц» – вы ведь явились, как сказочный принц.

Адриан воспользовался удобным случаем, чтобы сказать нежным голосом, взглянув на Эльзу своими темными глазами:

– Приятное название. Я не желал бы ничего больше, как стать вашим принцем, теперь и всегда обязанным защищать вас от всякой опасности (Здесь мы должны пояснить, что, несмотря на напыщенность своих выражений, Адриан действительно думал то, что говорил, так как был убежден, что для молодого человека в его положении было бы весьма недурно стать мужем красивой наследницы одного из самых богатых людей во всех Нидерландах).