Лейк-Фроумский Кошмар

Кошмар бежал неспешным, мерным аллюром. Миновав Изгородь и отливающий серебром «Колодец 10», он понесся враскачку по равнине, казалось, вовсе не чувствуя усталости. Бони был настороже и, остерегаясь западни, далеко объезжал встречные рощи и перелески. Но все дышало покоем, ни малейшего намека на опасность. «Вот он, случай проверить правильность моей теории», — подумал Бони.

Для его замысла очень важно прибыть на центральную усадьбу Лейк-Фроум лишь после захода солнца, в темноте, однако Леввей о его приезде был извещен. Поэтому Бони хотелось, чтобы о его намерении посетить Леввея воскресным вечером знали все, кто, по его мнению, имел отношение к странным событиям последних недель.

Чем ближе к цели, тем сильнее напрягались нервы. Скоро, очень скоро выяснится наконец, прав ли он или с треском опозорился навею жизнь.

Вынырнули из сумерек крайние домики Лейк-Фроум, и Бони разом подтянулся, никаких сомнений и в помине не осталось. В хозяйском доме горел свет. Инспектор усилил бдительность, чутко вслушиваясь в каждый шорох. Кошмар проявлял явную нервозность, дважды останавливался, никак не соглашаясь продвинуться вперед хотя бы на шаг. Бони добром было попытался уговорить его, но верблюд стоял на своем и тронулся, хоть и с большой неохотой, лишь после крепких ударов каблуками в бока.

К немалому удивлению инспектора, в загонах не было видно ни единого бычка. «Впрочем, и на всем пятидесятимильном пути от «Колодца 10» до центральной усадьбы тоже ни одного не попалось, — размышлял он. — Очень уж как-то это необычно».

Так и не разобравшись в своих подозрениях, Бони привязал Кошмара к столбу и направился к дому.

Как принято на скотоводческих фермах, Бони прошел к задней двери, ведущей в кухню. Он постучался, и через несколько секунд в дверях показался Леввей. За накрытым кухонным столом сидела его жена. Супруги ужинали.

— Хеллоу, Эд, — сказал Леввей. — Входите. А ты пойди-ка, побудь пока в комнате, — обратился он к жене. — Мы тут с Эдом немного потолкуем.

— Спасибо, мистер Леввей, — поблагодарил Бони. — Я насчет работы, которую вы мне предлагали. С Изгородью я рассчитался.

Леввей ощупал инспектора глазами, потом вдруг подошел к двери, в которую вышла его жена, и повернул ключ.

— Не хочу, чтобы нам помешали, — извинился он. — Моя жена иной раз проявляет излишнее любопытство. Стоит ей услышать, о чем здесь говорят, сразу же все ее племя будет знать.

— Понятно, — сказал Бони. — Так вот, значит, я ищу работу. За скотом ходить я умею. Только не вместе с Каланчой Кентом, на тот случай, если он здесь — заранее хочу внести ясность. Этот подонок задал стрекача и взвалил на меня всю работу у Изгороди.

— В самом деле? — буркнул Леввей. — А как насчет вашей теории о том, что случилось с Мэйдстоуном? Вы ведь намекали мне уже на некоторые обстоятельства. Придумали что-нибудь новенькое?

— Да, есть и еще несколько версий, — ответил Бони. — Знаете, когда в одиночку все время торчишь у Изгороди и не видишь никого, кроме верблюдов, тебя обуревают всякие мысли. Я полагаю, что Мэйдстоун был у «Колодца 10» как раз в то самое время, когда угонщики поили там скот или своих лошадей. Далее, я думаю, что Мэйдстоун сделал два снимка лошадей на водопое со вспышкой. И при этом случайно снял и парней, что сидели на них. Однако кому-то, похоже, это не понравилось, и тогда этот кто-то, долго не думая, застрелил мистера Мэйдстоуна.

Глаза Леввея сжались в узенькие щелки.

— Очень интересная теория, Эд, — проворчал он. — Что-то очень уж настойчиво для фэнсера интересуетесь вы судьбой этого Мэйдстоуна. До меня дошли слухи, будто черные в Квинамби даже держат вас за фараона. Может, скажете что-нибудь по этому поводу?

Оба они сели. Бони откинулся в кресле, зевнул и заложил ладони за затылок, успев взглянуть при этом на часы.

— Не знаю, право, можно ли меня называть полицейским, мистер Леввей, — невозмутимо сказал он. — Иной раз я не вижу простейших вещей, хотя они лежат под носом. Вы задали мне кучу вопросов — позвольте же и мне, в свою очередь, спросить вас кое о чем: как давно вы уже служите управляющим Лейк-Фроум?

— Я не знаю зачем вам, собственно, это нужно, Эд, — пожал плечами Леввей, — но отвечу: я здесь уже шесть месяцев. А теперь мне хотелось бы знать, зачем вам, коли вы полицейский, — а я почти не сомневаюсь, — что это так понадобилось искать у меня работу?

— Ну что же, отвечу и я, — сказал Бони. — Я знал Мэйдстоуна по Сиднею, и он рассказывал мне как-то, что вы его хороший друг. И я подумал, что вас-то он уж непременно посетит, чтобы поглядеть, как идут дела.

— Что вы хотите этим сказать, Эд? — прохрипел Леввей, медленно поднимаясь со стула.