Лейкоцит

— Один из лордов матки. У него в каждом харне нашего тайза по личной обители. И он каждые десять циклов меняет Харн своего тайза, вначале слева направо, а потом справа налево. Типа выполняет обход владений.

— И я снова ни хрена не понял, моя хорошая. Тайзы, это, что? Только ты мне действительно, как для последнего дебила объясни.

— Да чего же тут не понятного-то? — Внезапно нагло вклинился в нашу беседу, не иначе как подслушавший данный разговор, некий… человекоподобный гибрид носорога с дикобразом. — В твоей родной изоторной локали, из которой тебя Щкехсч забрал, вообще такое понятие, как цветы, было? Круглые такие. Разноцветные.

— Ну, допустим. — Подтвердил я.

— Отлично. — Кивнул тот. — Значит смотри: матка — это тот же самый цветок. Есть сердцевина, она называется — ядро. Есть более-менее независимые лепестки, они называются харны. Лепестков двадцать одна штука, и в каждом из них правит свой локальный тейм. Пока все понятно?

— Угу.

— Отлично. Однако кроме этих локальных двадцати одного Тейма, в нашей матке есть ещё и три сверх тейма, именуемых Великими домами. Каждый из которых контролирует ровно семь Харнов, которые в совокупности, и образуют один тайз. В частности нашим тайзом руководит сверх тейм Купцов во главе с Быр-Шахом.

— А два других Великих дома?

— Сверх тейм созидания, под предводительством госпожи Инфузории, и сверх тейм разложения, под предводительством Гнилого дитя. Причём главной из этой троицы является госпожа Инфузория.

— А родное логово этих трёх самых Великих домов, находится в том самом ядре матки, да?

— Ну, а где же ещё. — Развел верхними конечностями носорого-дикобраз. — Только туда даже в теории лучше не соваться. Никому и никогда.

— Учел. Благодарю за подробную консультацию, друг.

— Да, не за что, друг. — Фыркнул метаморф, и добавив: «Ты уж не подведи, я на твою победу целых три тысячи фиомов поставил. А это сумма не маленькая.» тотчас двинулся прочь.

— Не подведу. — Шепотом заверил я его, и снова приобняв за талию Кшайю направился-таки к дверям заветного трактира, заветной хавни, про внутреннее убранство которой, был совершенно отдельный разговор, ибо, как выяснилось, мясные стены в данном психоделическом мирке оказались еще далеко не вершиной абсурда.

* * *

— Забавно… — Только и смог откровенно ошарашенно выдать я, переступив-таки порог данного заведения. И моё изумление снова вполне себе можно было понять, потому как ожидал я сейчас чего угодно, но… никак не торчащих в обилии, примерно на высоте моего лица, из стен очередного мясного купола, вполне себе человеческих… Сисек. Разрозненных женских сисек, самая скромная из которых была никак не меньше третьего размера. И уж ещё меньше я ожидал того, что львиная доля этих самых сисек окажется занята… Нежно массирующими, и одновременно с явным аппетитом сосущими их метаморфами. Блин, да чтоб меня. Кшайя же вроде сказала, что мы идём в некий аналог здешней… Таверны, а не публичного дома. Нет, в самых разных шалманах за свою прежнюю жизнь я разумеется тоже бывал далеко не раз, и, не сочтите меня извращенцем, вот так вот… Страстно и основательно… Припасть к чьему-нибудь «вымени», вполне себе мог позволить. Но, минуточку, там, к этому самому «вымени», в комплекте всегда шла и… вся остальная баба. А тут…

— Что-то не так, милый? — Робко подала голос толстуха.

— Да, хрен его знает. — Честно признался я, слегка мотнув головой в сторону ближайшей, оприходованной каким-то с ног до головы покрытым ярко зелёными перьями доходягой, сиськи. — Оно типа… Оно как-бы… Чего этом долбаном месте сейчас вообще массово происходит?!

— Нажры. — Как ни в чём не бывало пожала плечами Кшайя. — Тут сейчас всего лишь происходят нажры из кормовых грудей. Ну, помнишь, я тебе про эти груди рассказывала, когда… — Она внезапно замялась. — Или я про не рассказывала?

— Не рассказывала. — Подтвердил я. — Ты их только вскользь упоминала, когда про… Бонусы после получения публичного объясняла. Мол после того, как я обрету это самое имя, мне много чего станет доступно, в том числе и те самые «кормовые груди». Вот только я был искренне уверен, что оные груди для употребления нужно будет…

Слова «отрезать» и «зажарить», я в самый последний момент удержал при себе, ибо хрен его знает, как могла на это отреагировать основная масса здешних… Постояльцев. Вдруг это скорбит их настолько, что они прямо тут же с воплями «сдохни проклятый паразит» пожелают меня линчевать? А это снова было не в моих интересах.

— Что? — Вновь вывела меня из мыслей толстуха. — Что ты думал?

— Ну, что их содержимое… — Осторожно подбирая слова, продолжил я. — Что их содержимое, можно будет предварительно… налить в некий… Сосуд, и уже потом…

— В твоём случае так и будет, милый. — Откровенно облегчённо выдохнула Кшайя. — Потому что напрямую безымянному кормовая грудь легмы не даст. Даже за двойную плату, не даст. Правда этот твой грядущий приём трапезы…

— Мягко говоря неодобрителен, да? — Попытался угадать я. — В виде исключения на один разок простителен, но тем не менее, согласно здешнему этикету лучше так не делать, да?