Лейкоцит

Нет, понятно, что основная масса баб заведомо тупые дуры, ни на что другое, кроме как согреть постель в принципе не годящиеся. И даже более того, пара-тройка этих самых баб в своё время находилась у меня в самом, что ни на есть, натуральном сексуальном рабстве. Вот только… Рабство там было в некоторой степени условное, и я никогда, НИКОГДА, ни одну из них не клал в постель силой. Они сами ложились, и сами давали, получая в процессе соответствующее удовольствие. Потому, что если баба во время траха не получила оргазм, то мужик дерьмо. Так, и только так. Потому, что баба ВСЕГДА должна сама тебя захотеть, а брать ее силой против её же воли, это удел совсем уж законченных мразей.

Мразей, узнав сейчас имена которых, я им при случае обязательно всё это припомню.

Да, изнасиловали они бывшую… проститутку, которая кроме всего прочего на тот момент имела ещё и статус неприкасаемой. Но, для меня эти два нюанса не значили ровным счётом ни хрена! Потому, что насиловать нельзя! Потому что за такое надо с корнем вырывать яйца!

— Тирс. — Тем временем произнесла Церна. — Мы запомнили, что одного из них, и его звали Тирс. Он выглядел как… тигр. Как, полосатый кот.

— Я тоже это запомнил. — Кивнул я. — А теперь, если ты все ещё голодная, иди жрать.

— А как же наши ответы?

— А ответы подождут, пока ты вдоволь не наешься, моя хорошая.

— Да? — Кошко-баба на мгновение о чем-то задумалась, а потом… Резко рухнула передо мной ниц, и самым натуральным образом мурлыкая, принялась тереться лицом о мои ноги.

Чувства данный поворот событий при этом вызвал у меня крайне двоякие.

Потому как с одной стороны, ну чего лукавить то, для меня, как для самца, такое поведение со стороны откровенно сексуальной самки было искренне приятным. Но в тоже самое время с другой стороны все то же поведение было для меня не менее диким.

— Эй! — Буркнул я. — Хватит!

Церна тотчас послушалась, и теперь стоя на коленях смотрела на меня снизу-вверх таким выжидающе раболепным взглядом, каким, наверное далеко не каждый Голден-ретривер, на хозяина смотрит.

— Что? — Не понял я.

— Она просто хочет, чтобы ты сейчас забрал ее себе. — Как бы мимоходом пояснила Нагайна.

— Да. — Тотчас покорно закивала головой Кошко-баба. — Да, главный самец. Мы хотим, мы очень хотим, чтобы вы забрали нас себе. Мы хорошие самочки. Церна очень хорошие, и послушные самочки. Вы будете довольны, главный самец. Мы не подведем, и будем делать всё, вообще всё, что вы скажете, главный самец. Вообще, все. Мы просто устали. Нам страшно… — И она снова, словно какое-то неразумное животное принялась тереться лицом о мои стопы.

— Повезло фендру. — С, как мне показалось, легкой завистью в голосе прокомментировал это дело Пинджш. — Вторую самку себе завёл. Причём первая у него воистину мудрая, а вторая покорная.

— Пока ещё не завёл. — Буркнул я, и покосившись на Нагайну, добавил:

— Только давай сейчас без лишней ревности, дорогая? Идёт? Потому что мне эти бабские разборки сейчас и даром сдались.

— Да какая тут может быть ревность… — С откровенным сарказмом в голосе чуть разведя руками фыркнула та. — Вы в праве делать всё, что считаете нужным… Хозяин.

— Именно. — Кивнул я. — А потому Будь любезна подскажи-ка мне, вот, что… Если я сам, не будучи фурлом, возьму себе этого самого фурла в… Помощники, стану ли я от этого фурлом?

— Нет. — ответил за Нагайну Кенджш. — Не станешь. Точно не станешь. Хотя… Основная масса метаморфов, такого подхода не поймет, и…

— А лидер тейма Неренгхай, Фассар, и Великие лорды, в частности Быр-Шах, а также его помощник Кензо такое поймут? — Внезапно прервал я того.

— Вполне, поймут. — Подтвердила за того Нагайна. — Но…

— Что?

— Просто ты должен понимать, что если ты берешь в свиту фурла, то вынужден нести за него полную ответственность, и…

— То есть в частности, например, особым образом кормить, потому что… порочить кормовые груди в хавне ему по-прежнему никто не даст?

— И это тоже. — Едва заметно кивнула змее-баба.

— Решаемо. — Спустя некоторые потраченное на раздумья время всё-таки принял решение я, и обращаясь к Церне добавил:

— Короче, уболтала, я тебя забираю. Ты теперь моя… личная собственность. Я теперь иди и кушай ровно столько, сколько надо. Не хватит одного мирмика, смело приступай ко второму. Я разрешаю.

Дождался пока Кошко-баба безропотно подчинится, и обращаясь ко всё той же Нагайне, пуще прежнего хмурой Нагайне добавил:

— А пока наш новый член отряда обедает, не будешь ли ты, дорогая, так любезна, вкратце рассказать мне об этих ваших Унхусах, об этих ваших… домах платной любви?