— Когда я в теле Лейлы все воспоминания кажутся моими. Так что я не знаю. Есть и это воспоминание. Но мое ли оно? Я не знаю.
Я поворачиваюсь посмотреть на нее.
— По какой еще причине ты бы имела доступ к воспоминаниям Сейбл?
Она отводит взгляд, от стыда накрывая лицо ладонью.
— Я не знаю. — Она резко встает на ноги и мчится ко мне. — Если я была Сейбл, больше я не она, Лидс. Я не способна совершить подобное.
Мне становится тошно.
— Выйди из Лейлы, — молю я, понимая, что моя мольба тщетна. Теперь она ни за что не даст нам уйти. Однажды Сейбл уже добралась до нас, а теперь сделала это снова. А я повелся, попался на удочку.
Разве что это не назовешь несущественной ошибкой. Или серьезным предательством.
Случившееся лежит за гранью моего воображения. Оно за гранью этого мира.
За гранью моего понимания.
Из глаз Уиллоу текут слезы. Она мотает головой и говорит, глядя на меня глазами, полными сожаления.
— Мне очень жаль.
А затем кричит.
От этого крика холодеет кровь, и внутри все сжимается.
Я сразу понимаю, что Уиллоу больше не использует тело Лейлы.
Лейла озирается по сторонам среди кухни и хватается за барную стойку. Присаживается, будто у нее подкашиваются колени.
— Что происходит? — Ее дрожащий голос еле слышен. Когда она поднимает на меня взгляд, ее глаза широко распахнуты. — Лидс, что со мной происходит?
Я хватаю Лейлу за руку и помогаю подняться.
— Нам нужно уезжать. Сейчас же.
Она кидается в панику. Оттолкнув меня, возражает.
— Мне нужны лекарства. Я не в себе.
— Я убрал их в чемодан.
Лейла замирает на пороге и смотрит на меня.
— Зачем? Они мне нужны. Где они?
Я выхожу в холл и беру наши чемоданы.
— Достану их в машине. Нам нужно ехать. Пошли.
Она стоит на месте.
— Почему мы уезжаем? Почему я на первом этаже? — Она поворачивается кругом, глядя на лестницу, а затем снова в кухню. — Я ничего не помню. Кажется, что-то не так. Со мной что-то не так.
— С тобой все нормально, Лейла. Дело в этом доме. Нам нужно убраться отсюда.
Она смотрит на меня и наконец кивает, возможно, проникнувшись серьезным выражением моего лица.
— Хорошо, — говорит она с тревогой. Открыв дверь, я пропускаю Лейлу вперед. Затем тащу чемоданы через порог.
— Поспеши, — поторапливаю я, чтобы Уиллоу не успела завладеть ей снова.
Мы уже на полпути к машине, когда Лейла останавливается.
— Лейла, пойдем.
Она не двигается с места.
Я смотрю на нее, но больше не вижу рядом с собой Лейлу.
Это снова Уиллоу.
Я опускаю чемоданы на землю. В поражении вскидываю руки. Чемоданы падают, и я пинаю один из них ногой. Пинаю еще раз. Продолжаю пинать снова и снова, потому что она нас не отпустит.
— Лидс,
Я не знаю, как теперь вырвать Лейлу из ее хватки.
Даже если она выйдет из тела Лейлы, не последует ли она за нами? Откуда мне знать, что она не окажется с нами в машине, когда мы уедем? В полицию я обратиться не могу. Что я им скажу, черт побери? Что призрак убитой мной девушки преследует меня?
Как, черт подери, я угодил в этот кошмар?
— Послушай меня, — спокойно говорит Уиллоу. Ее спокойствие разительно отличается от припадков Лейлы. — Если я и
Я мотаю головой.
— Я даже слушать тебя не хочу. Я хочу уехать.
Она выставляет вперед руку.
— Прошу. Дай мне договорить. — Она делает два неспешных шага вперед. — Если я
Я переминаюсь с ноги на ногу.
— Я
— Я не врала. Я не знала, — отвечает она. — Думала, что все дело в беспорядке в голове Лейлы, потому что вне ее головы у меня вообще нет воспоминаний. И я до сих пор не знаю наверняка. Твое предположение кажется логичным, но неправильным. Что-то в нем не так. — Она вновь подходит ближе. На сей раз я не отступаю назад, потому что какая-то часть меня, глядя на нее, видит только Уиллоу, и эта часть по-прежнему сочувствует ей.
Но недостаточно сильно, чтобы остаться.
Я указываю на нее пальцем.
— Ты виновата в случившемся, помнишь ты это или нет. Из-за тебя чуть не погибла Лейла. И я не допущу, чтобы из-за меня ты, в конечном счете, ее убила.
Она все так же спокойна, но теперь по ее щекам бегут слезы.