Лейла. Навстречу переменам

Я поднялась с примятой травы на ноги и встала напротив мальчика. После моих слов он немного расслабился, но продолжал смотреть враждебно и недоверчиво.

– Ты только что допустил мысль, что я мог, как последний трус, бросить тебя на поле боя!

Рука-лицо! Но если посмотреть с этой стороны, то и правда выходит некрасиво.

– Прости, Зарух. – До меня дошло, что я никогда не звала его ни Ваше Высочество, ни элементарно на «Вы», как того требовал этикет, но он ни разу меня не одернул, лишь поначалу смотрел с презрением, но уже привык. – Я клянусь своей жизнью, что не хотел тебя обидеть или как-то задеть. Просто ты поступил очень смело и самоотверженно, и я лишь хотел подчеркнуть это!

Взгляд мальчишки оттаял, он начал ходить взад-вперед, отчитывая меня за промах:

– Как ты мог допустить мысль, что я, принц Турании, последователь всех традиций султаната, брошу в беде своего товарища?! Как у тебя язык повернулся сказать такие нехорошие слова? Разве я хоть когда-нибудь давал тебе такой повод?

Я же из всей этой речи вычленила только одно:

– Зарух, – тихо позвала, он услышал и остановился, продолжая буравить меня возмущенным взглядом, – ты считаешь меня своим товарищем?

Широко раскрытые глаза принца дали понять, что он и сам, похоже, как-то не задумывался над тем, как теперь ко мне относится. А я заторопилась добавить, чтобы он, не дай Всевышний, не расценил и этот вопрос как оскорбление:

– В смысле, я тоже считаю тебя своим другом и искренне рад, что не одинок в своих чувствах.

А Зарух внезапно расхохотался, не зло, а очень весело, отчего мы с Наримом, переглянувшись и тоже заулыбались.

– Нет, Лей, – наконец проговорил принц, – ты точно девчонка! Мы же вместе побывали в бою. Если бы не ты, мы бы въехали прямо к ним в руки, а я помог нам быстро унести ноги. Теперь мы почти товарищи по оружию. И когда официально его получим, обязательно при подобных обстоятельствах встанем плечом к плечу! – уже почти пафосно закончил он свою речь с непоколебимой верой в свои слова. А я подумала, что этот парень полон сюрпризов, и его идеализм мне определенно нравится. Но последовавшее за этим уточнение убило этот настрой: – Но друг и товарищ по оружию – это не одно и то же. Ты, как будущий воин, должен это усвоить! – явно кому-то подражая манерой излагать мысли, проговорил принц.

А я подумала, что сейчас именно я начищу ему рожу, и пусть понимает это как хочет.

Внезапно в нашу беседу вклинился неуверенный голос Нарима:

– Ваше Высочество, прошу прощения, что вмешиваюсь в разговор, но, похоже, Вы ранены. И, судя по всему, чем-то отравленным.

Мы оба недоуменно посмотрели на нерешительно лопотавшего парнишку, потом друг на друга, а потом Зарух, оправдываясь, сказал:

– Да меня просто по касательной задело. Сущая царапина! – он продемонстрировал тыльную сторону левой ладони – на ней и правда оказалась неглубока царапина, вокруг которой даже издалека уже были видны какие-то непонятные изменения. – Стрела задела, когда я тебе руку протягивал. Ты тогда еще не реагировал. Ударился, видимо, сильно.

Я подошла и взяла его руку, посмотрела внимательнее:

– Зарух, Нарим прав. Что-то с этой ранкой нечисто. Смотри, какого она стала странного цвета и начала… как будто разъедать края… И вот, видишь, область вокруг нее уплотнилась и тоже начала менять цвет… – Я в волнении посмотрела в глаза мальчику. – Бегом к лекарю!

После осмотра ранки ни у меня, ни у Заруха не возникло даже тени сомнения в словах Нарима об отравлении. Поэтому принц тут же побежал к лекарю, и мы за ним следом. Диагноз подтвердился, и лекарь Заруха, слегка побледнев, тут же зарылся в свой сундучок, извлек небольшой пузырек, собираясь полить им ранку.

– А может, нужно сначала отсосать яд? – в нетерпении вытягивая вперед шею, чтобы получше рассмотреть манипуляции Дон-Кихота, выпалила я, вспомнив, как видела какой-то фильм, где главного героя укусила змея.

Лекарь сверкнул на меня глазами так, что моя голова тут же сама собой втянулась в плечи. Но удивило то, что ответил мне отнюдь не он.

– Судя по виду, это не змеиный яд, – тихо, но от того не менее уверенно проговорил Нарим. – Скорее, растительный, с эффектом онемения тканей, ведь принц совершенно не ощущал, что у него что-то болит, пока я не указал ему на рану, ведь так? – Зарух с непередаваемым выражением удивления, уважения и недоверия кивнул мальчику. – Вот, и если посмотреть на края, то можно заметить сиреневый оттенок, а это явный признак сока Орсунки. Очень неприятное растение, и очень редкое. Оно плотоядно, привлекает внимание травоядных ярким зеленым оттенком и мясистой листвой. Когда животное их ест, сок отравляет его, разъедает ткани, на которые попадает, и первым делом обезболивает, а потом вызывает онемение и омертвение тканей. Когда зверь умирает, его тело под действием яда быстро разлагается, а корни растения – самое уязвимое его место, выползают наружу и питаются останками…

Волосы на моей голове зашевелились, но Нарим еще не закончил лекцию: