Лэйси из Ливерпуля

Во время работы все радостно напевали, в основном старые военные песни: «Беги, кролик, беги», «Мы снова встретимся», «Мы собираемся повесить белье на линии Зигфрида»…

В половине двенадцатого они сделали перерыв, чтобы перекусить бутербродами с колбасным фаршем и лимонадом. К часу дня Маив, которая вообще быстро уставала, совсем пала духом, а Орла пожаловалась, что по горло сыта уборкой. Кормак с ногами взобрался на кресло и играл с большой старомодной кассой, которую Элис считала когда-то совершенно лишней в парикмахерской. Фиона отскребала кухню, горя нетерпением добраться до кистей и краски. Закончив мыть туалет, Бернадетта подметала двор. Элис отполировала сушилки до зеркального блеска, хотя с облупившейся по краям краской она ничего не могла поделать.

— Когда мы будем обедать? — поинтересовалась Орла.

— В четыре часа. Я ведь говорила тебе, что сегодня обед будет поздно. Иди домой, если хочешь. Ты тоже, Маив. С минуты на минуту должен прийти дедушка, чтобы покрасить потолок.

— Ой, мам! — раздался из соседней комнаты крик Фионы. — Я хотела покрасить потолок сама.

— Ты можешь красить стены, моя дорогая. Для потолка требуется опытная рука. Однажды я красила потолок в кухне, и все закончилось тем, что я только перемазалась краской и стала похожа на пугало.

Маив отправилась домой почитать книгу, но Орла решила остаться, как только узнала, что придет дедушка. Они снова сделали перерыв, прикончив последние бутерброды, и Элис приготовила чай на фантастически чистой кухне.

— Ты просто замечательно управилась с плитой, — похвалила она Фиону. — Она выглядит как новая.

— Можно я теперь начну красить стены?

— Нет пока, милая, — терпеливо ответила Элис. — Но вот что ты можешь сделать: поднимись наверх и поищи какие-нибудь старые простыни, которые можно было бы расстелить внизу, пока дедушка будет красить потолок. Мы ведь не хотим забрызгать краской все кругом.

— А что ты собираешься делать со вторым этажом, Элли? — поинтересовалась Бернадетта.

— Что ты имеешь в виду? — непонимающе уставилась на нее Элис.

— Только то, что это квартира, моя золотая. Ты можешь сдавать ее, чтобы заработать несколько лишних шиллингов в неделю. Если ее прибрать, то там будет очень мило и уютно. Это может… — Она запнулась.

— Может что?

Берни искоса взглянула на Фиону и подождала, пока девочка выйдет из комнаты.

— Это может стать квартирой для того, кто наградил тебя вот этим ! — Она показала на синяк на щеке своей подруги, который из фиолетового постепенно превращался в желтый.

— Берни! — задохнулась Элис.

— Я любила Боба до безумия, но он бы вылетел в дверь как пуля, если бы посмел тронуть меня хоть пальцем. — Бернадетта скрестила руки на груди и окинула Элис суровым взглядом. — Скажи, он часто бьет тебя или кого-нибудь из детей?

— Он никогда не бил детей!

— Могла бы ты себе представить всего год назад, что он поднимет на тебя руку?

— Ну, нет, — потерянным голосом проговорила Элис.

— Это неправильно, Элис. Ни одна женщина не должна мириться с подобным насилием.

Элис не успела ничего ответить — на двери надтреснуто звякнул колокольчик и вошел ее отец. Он влез в грязный комбинезон и принялся красить засаленный потолок в ослепительно-белый цвет.

Элис с изумлением заметила, что Бернадетта порозовела и словно лишилась дара речи — ее подруга с восьми лет была влюблена в Дэнни Митчелла.

Наконец Фиона добралась до кисти и начала красить стены. Элис принялась срывать грязный, отслуживший свой век линолеум, ей помогали Кормак и Орла — завтра в восемь утра должен был прийти мастер, чтобы настелить новый линолеум, купленный в кредит на Стэнли-роуд: черного цвета с кремово-мраморным отливом. Она ни за что не пожелала бы видеть такой у себя дома, но для парикмахерской он подходил прекрасно.

Она купила еще отрез кружевной ткани на занавески и два абажура, которые собиралась повесить после того, как краска высохнет. Элис почувствовала, как ее охватывает радостное возбуждение. Когда все будет закончено, парикмахерский салон будет выглядеть просто потрясающе.

Бернадетта и Дэнни вместе со всеми вернулись на Эмбер-стрит пообедать. На этот раз мрачная физиономия Джона не могла испортить им настроение за обеденным столом: все были слишком полны впечатлений о парикмахерской и о том, что они с ней сделали.

— Как ты ее назовешь, мам? — поинтересовалась Маив.

— Ну как, «Салон Миртл», дорогая. Я не думала о том, чтобы сменить название.

— Мне кажется, ты должна это сделать, — заметила Бернадетта.

Дэнни кивнул:

— И мне тоже.

— Почему бы тебе не назвать его «У Элис»? — предложила Орла.

Элис подумала, что это название звучит как-то нескладно. Ну как можно быть такой глупой — даже не подумать о новом названии и о том, что в аренду входит и квартира наверху! «Ты глупа как пробка, Элис Лэйси», — сказала она себе.

— Ты можешь назвать его «Парикмахерский салон Лэйси», — сказала Фиона.

— В этом что-то есть, — одобрила идею Бернадетта.