Лейтенант и его судья

Он все еще боролся с собой, не вправе ли он пропустить стаканчик вина, как она вынырнула из тени въездных ворот. В наступавших сумерках она казалась еще меньше, чем он ее представлял. Рост один метр двадцать пять сантиметров — написал он в своем рапорте, но сейчас он прикинул, что не больше одного метра пятнадцати сантиметров. Когда комиссар Вайнберг попросил описать ее, он не знал, как ее назвать — женщиной, похожей на карлицу, или карлицей большого роста. На ней было то же темно-серое зимнее пальто с каракулевым воротником, что и вчера, и муфта из того же меха. Она была похожа на маленькую девочку, собравшуюся на маскарад.

И в этот раз, прежде чем отправиться в путь, она задержала взгляд на тротуаре и оглядела улицу слева и справа. «Делает она это из предосторожности?» — спросил себя детектив. Знает она, что за ней следят? Скорее всего нет, она двинулась в путь размеренным шагом, не оглядываясь. Он должен был дать ей удалиться, что, конечно, осложнило слежку. Когда женщина свернула на Турецкую улицу, стало ясно, что ее цель — квартира Грубер в Хангассе, номер 32. На Дойчмайстерплац детектив, вместо того чтобы следовать за ней, нырнул направо и почти бегом устремился вдоль Дунайского канала. Едва переводя дух, он быстро миновал переулок Грюненторгассе и появился у дома Грубер за минуту до женщины. Перед тем как войти в дом, детектив обернулся и увидел на противоположной стороне улицы своего коллегу. Поднимаясь по лестнице, он услышал стук ее каблуков на каменных ступеньках и замедлил шаг. Женщина как раз пыталась пройти мимо него, когда он протянул свою огромную лапищу и схватил ее за руку. «Как маленькое хрупкое птичье крылышко», — подумал он. На какую-то секунду растерявшись, она тут же грязно выругалась и попыталась вырваться.

— Полиция, фрау Пауш, — прохрипел он. — Вы арестованы!

Между тем второй детектив бегом поднялся по лестнице, схватил женщину за другую руку, и они повели ее вниз, к фонарю у входа.

— Вы не имеете права так обращаться со мной! — закричала она. — Вам здесь не Россия! Я порядочная женщина! Я австрийская гражданка! Вы мне за это заплатите! В этой стране еще есть суд! Да я до самого кайзера дойду!

— У кайзера хватает дел, фрау Пауш, — пробормотал детектив. Он часто удивлялся, насколько бессовестны люди. Поймают вора на месте преступления, и первое, что от него слышишь, — это имя кайзера. — Отдайте мне письмо, фрау Пауш!

— Какое письмо? — спросила она.

— Вы прекрасно знаете, что я имею в виду. Если вы не отдадите письмо добровольно, мы вынуждены будем вас обыскать.

— Без ордера на обыск вы не имеете права!

— Вот ордер, фрау Пауш. — Дюжий детектив показал ей при свете фонаря выданный накануне ордер на обыск. Он был заполнен четким канцелярским почерком, и в подлинности его сомневаться не приходилось.

Она прочитала ордер, нахмурив брови.

— Ну, ладно, — сказала она. — Я отдам вам письмо, но не здесь. Я его запрятала в кофточку.

Ее упрямый взгляд давал ясно понять, что она не собирается доставать его оттуда.

На другом конце провода звучал голос доктора Вайнберга.

— Ваша интуиция вас не подвела. У Дорфрихтера была связь с его женой. Уже довольно давно. Мы поймали почтового голубка с его письмом под крылышком.

— Голубка? — переспросил Кунце.

— Одну женщину.

— Кто она?

— Портниха по имени Софи Пауш.

— Никогда не слыхал.

— У нас тоже не проходила. Я ее задержал. Она у нас в бюро. Не хотелось бы говорить об этом деле по телефону. Лучше, если бы вы выбрали время и зашли как-нибудь после обеда. Вас устраивает?

Кунце бросил взгляд на часы на письменном столе.

— Конечно. Я сейчас же приду.

На первый взгляд женщину в потрепанном кресле в кабинете доктора Вайнберга можно было бы принять за ребенка. Но, когда она подняла голову, при свете лампы стали видны желтая, как пергамент, кожа и неизбежные следы возраста. Только глаза смотрелись молодо, были темными и блестящими, как у пойманной в ловушку мыши. Под зимним пальто у нее было шерстяное зеленое платье, на ногах — двухцветные сапоги со шнуровкой.

Вайнберг и Кунце пожали друг другу руки, и комиссар обратился к женщине:

— Это капитан Кунце. Вы не должны его бояться. Расскажите ему все честно и откровенно, и он позаботится, чтобы вы отделались незначительным наказанием.

— По мне, так он может меня расстрелять, мне наплевать. — Ее голос был пронзительным, как у уличного мальчишки. — Я переживаю только за моего брата. Что с ним будет? — Она вскинулась на Кунце с видом боевого петуха.

— Ее брат? — Кунце вопросительно посмотрел на Вайнберга.

— Это как раз то, что я не хотел говорить вам по телефону. Она сестра старшего надзирателя Туттманна, — с несчастным видом сказал комиссар.

Кунце смотрел на Вайнберга не находя слов.

— Нет, — наконец сказал он, и его удивление сменилось злостью. Он не мог бы сказать, злостью на Туттманна, Дорфрихтера или на эту карикатурную пичугу. — Он что, сошел с ума? — Он обратился к женщине: — Что его заставило пойти на это? Деньги? Кто его подкупил? Фрау Дорфрихтер? Доктор Гольдшмидт?