Лейтенант Хорнблауэр. Рука судьбы

Если они сломают ось или потеряют колесо, вся затея позорно провалится. Комендант присоединился к Хорнблауэру и несколькими громкими командами привел своих людей в чувство. Уже поспокойнее, телегу спустили к краю песчаной отмели. Ветер с силой подхватывал мокрый песок и безжалостно швырял в лицо, но волны, накатывающие на песок, были совсем небольшие: бухточка глубоко вдавалась в береговую линию, а с наветренной стороны валы разбивались о Чертовы Зубы и дальше бежали уже параллельно берегу. Колеса зарылись в песок, и лошади остановились у кромки воды. Десяток добровольцев бросился распрягать лошадей, а с полсотни других затащили телегу в воду – при таком избытке рабочих рук сделать это было нетрудно. Как только первая волна прокатилась под телегой, команда вскарабкалась в лодку. Дно было покрыто каменными глыбами, но ополченцы и докеры, по грудь в воде, налегли посильнее и протащили телегу через них. Лодка едва не уплывала с подпорок и, как только команда освободила ее и забралась внутрь, начала поворачиваться под напором ветра. Моряки ухватились за весла и несколькими сильными гребками заставили ее слушаться; капитан-галисиец уже вставил рулевое весло в паз на корме, не полагаясь на руль и румпель. Берясь за весло, он посмотрел на Хорнблауэра. Тот молча кивнул, уступая ему эту работу.

Хорнблауэр, согнувшись против ветра, стоял на корме, ища между камнями путь к останкам корабля. Тихая бухточка осталась далеко позади. Лодка пробиралась по бушующим волнам, вокруг завывал ветер. Волны двигались беспорядочно, и лодку мотало из стороны в сторону. К счастью, рыбаки привыкли грести по бурному морю. Они держали лодку на ходу, так что капитан, с силой налегая на рулевое весло, мог вести ее через обезумевшие волны. Хорнблауэр, выбиравший путь, жестами указывал капитану направление, и тот мог сосредоточить все внимание на том, чтобы неожиданная волна не опрокинула лодку. Ветер ревел, лодка подскакивала на каждой волне, но пядь за пядью они приближались к погибшему кораблю. Если в движении волн и была какая-то закономерность, так это то, что все они огибали Чертовы Зубы с дальнего конца, поэтому лодку приходилось постоянно разворачивать носом навстречу волне, затем обратно, отвоевывать у ветра бесценные пяди. Хорнблауэр взглянул на гребцов: они работали на износ. Ни секунды передышки – весла к себе, весла от себя, к себе, от себя; Хорнблауэр дивился, как сердце и мускулы выдерживают такое напряжение.

Тем не менее они постепенно приближались к погибшему кораблю. Когда брызги рассеялись, Хорнблауэр увидел всю его перекошенную палубу. Видел он и человеческие фигурки, укрывавшиеся за полуютом. Кто-то из них махнул ему рукой. Тут из моря, ярдах в двадцати впереди, вынырнуло чудовище. В первую секунду Хорнблауэр не понял, что это такое. Лишь когда оно вновь вынырнуло, он узнал толстый конец сломанной мачты. Мачта еще держалась за судно последним уцелевшим штагом, привязанным к ее верхнему концу. Ее отнесло к подветренному борту, и здесь она вздымалась и подпрыгивала на волнах, – казалось, некое морское божество, скрытое под водой, в гневе грозит пловцам. Хорнблауэр указал на опасность рулевому, тот кивнул и крикнул: «Nombre de Dios!»[35] – но крик утонул в шуме ветра. Они обогнули мачту. Имея неподвижный ориентир, Хорнблауэр смог лучше оценить их скорость. Он видел, что каждый дюйм дается отчаянным усилием гребцов, видел, как лодка останавливается или даже относится назад более сильными порывами ветра, которым весла не могли противостоять.

Теперь они были за мачтой, почти у затонувшего носа и достаточно близко к Чертовым Зубам, так что каждая волна, разбившись о противоположную сторону рифов, осыпала их водопадом брызг. На дне лодки плескалась вода, вычерпывать ее было некому и некогда. Наступила самая сложная часть всего предприятия: подвести лодку к судну. Вдоль кормы торчали острые камни, и, хотя полубак выступал над водой, вся носовая часть шкафута была затоплена. К счастью, остов несколько наклонился на правый борт, к ним, что облегчало задачу. Когда вода спадала, то есть прямо перед тем, как следующий вал разбивался о риф, Хорнблауэр, встав и вытянув шею, видел, что рядом с центральной частью шкафута, там, где палуба соприкасается с водой, камней вроде бы нет. Он указал туда рулевому, потом взмахами привлек внимание уцелевших матросов у полуюта и показал, куда им двигаться. Волна, перекатываясь через риф, разбилась о палубу остова и почти по края наполнила лодку. Она завертелась в круговороте, но бочонки удержали ее на плаву, а могучие усилия рулевого и гребцов – от удара о скалы или об остов.

– Ну, давай! – крикнул Хорнблауэр.