Лейтенант Хорнблауэр. Рука судьбы (сборник)

Вскоре баркас уже двигался по реке, наполненный пустыми бочками, — надо было загрузить недостающие двадцать тонн воды. Матросы побежали по вантам и по реям, подгоняемые боцманом, — надо было основать ноковые тали и сей-тали для погрузки.

— Мистер Джонс! Я оставляю судно. Подготовьте рапорт о солонине к моему возвращению.

Хорнблауэр заметил, что на шканцах двое пытаются привлечь его внимание. Это были доктор и князь. Он оглядел их обмундирование — мичманский сюртук с нашитым белым воротничком на князе и простой сюртук на докторе.

— Годится, — сказал он. — Вас ждут ваши обязанности, доктор. Мистер Хоррокс! Пусть сегодня князь держится рядом с вами. Спустите мою гичку.

Капитан-суперинтендант дока выслушал Хорнблауэра с безразличием, приобретенным за долгие годы общения с вечно спешащими офицерами.

— Мои люди готовы прибыть за ядрами, сэр. Левая сторона свободна, и пороховая баржа может подойти к ней. Стояние прилива и отлива через полчаса, сэр. Если надо, я могу послать на баржу своих людей. Мне нужно всего четыре тонны. Пороховая баржа на полчаса.

— Вы говорите, что готовы?

— Да, сэр.

Капитан-суперинтендант взглянул на «Атропу»:

— Очень хорошо. Надеюсь, так оно и есть — это в ваших интересах, капитан. Можете верповать баржу — предупреждаю, через час она должна быть на своем месте.

— Спасибо, сэр.

Обратно на «Атропу».

— На шпиль! Шкафутные! Парусные мастера! Санитар!

Недра корабля очистили от людей, чтобы поставить их на шпиль, — для этого сгодится любая пара рук. Барабан гремел не смолкая.

— Погасить огни!

Кок и его помощники выбросили горевшие на камбузе уголья за борт и нехотя двинулись к талям. Пороховая баржа подползла к «Атропе». У нее были толстые, круто изогнутые борта и широкие люки, удобные для быстрой выгрузки взрывчатых веществ. Четыре тонны пороха, восемь бочонков по английскому центнеру каждый, предстояло вытащить из трюма баржи и опустить в люки «Атропы». Внизу артиллерист, его помощники и запыхавшиеся матросы работали почти в полной тьме, босые, чтобы из-за трения не возникла искра. Они расставляли бочки в пороховом погребе. Когда «Атропа» вступит в бой, ее жизнь будет зависеть от того, правильно ли расставлены бочонки, достаточно ли быстро будут подавать порох.

На палубу поднялись члены следственной комиссии.

— Мистер Джонс, покажите доктору, как правильно составить рапорт. — Потом баталеру: — Мистер Карслейк, к тому времени, когда будет готов рапорт, подготовьте мне на подпись ордера.

Последний раз оглядев палубу, Хорнблауэр спустился в каюту, взял перо, бумагу, чернила и стал продумывать сопроводительное письмо в Провиантский двор. Надо было изложить свою просьбу настойчиво и смиренно разом, добиться от администрации двора желаемого и не раздражать слишком твердой уверенностью в их непременном согласии. «Сэр, честь имею приложить к сему…» и до слов «для блага службы его величества, Ваш покорный слуга…».

Потом Хорнблауэр снова поднялся на палубу, посмотрел, как идут дела, и некоторое время с нетерпением ждал Джонса и Карслейка с бумагами. Посреди гама и беготни ему пришлось сосредоточиться и прочитать документы, прежде чем подписаться размашисто «Г. Хорнблауэр, капитан».

— Мистер Карслейк, можете отправляться в Провиантский двор на моей гичке. Мистер Джонс, я полагаю, Провиантскому двору понадобятся матросы, чтобы вести лихтер. Позаботьтесь об этом, пожалуйста.

Теперь оставалось немного времени, чтобы понаблюдать, как работают матросы, поправить на голове треуголку, сжать руки за спиной и пройтись с видом невозмутимым и хладнокровным, словно вся эта суета — явление совершенно нормальное.

— Стой тянуть сей-тали! Стой!

Пороховой бочонок завис над палубой. Хорнблауэр принуждал себя говорить спокойно, будто он вовсе и не волнуется. Одна планка у бочонка отошла. По палубе пробежала узенькая пороховая дорожка, и из бочонка продолжало сыпаться.

— Опустите бочонок обратно в баржу. Боцманмат, возьмите мокрую швабру и уберите с палубы порох.

Любая случайность — и порох воспламенится, огонь быстро побежит по судну. Четыре тонны пороха на «Атропе», сорок, может быть, на барже — что сталось бы с тесно стоящими на реке кораблями? Матросы смотрели на Хорнблауэра — сейчас неплохо бы их подбодрить.

— Гринвичский госпиталь совсем близко, ребята. — Хорнблауэр указал рукой на прекрасное здание, построенное Кристофером Реном. — Может, некоторые из нас и закончат там свой жизненный путь, но никому неохота перелететь туда по воздуху прямо сейчас.

Немудреная шутка заставила кое-кого из матросов улыбнуться.

— Продолжайте.

Хорнблауэр пошел дальше — невозмутимый капитан, однако и он человек, может изредка отпустить шутку. Подобным же образом он иногда притворялся перед Марией, когда ей случалось быть не в настроении.