Лейтенант Хорнблауэр. Рука судьбы (сборник)

— Понятно, милорд, — сказал Хорнблауэр.

— Когда у меня будет больше солдат, я буду говорить с ним по-иному, — продолжал Бентинк. — Но сейчас…

— «Атропа» — самое маленькое судно у меня в Средиземноморском флоте, — добавил Коллингвуд.

— А я — самый младший капитан, — сказал Хорнблауэр.

Он не удержался от этого горького замечания. Он даже забыл добавить «милорд».

— Тоже верно, — заметил Коллингвуд.

Только дурак жалуется на то, что с ним поступают соответственно его положению. Ясно, что вся история глубоко неприятна Коллингвуду.

— Я понял, милорд, — сказал Хорнблауэр.

— Лорд Уильям предложил одну вещь, которая могла бы смягчить для вас удар.

Хорнблауэр перевел взгляд на посланника.

— Вы можете и дальше командовать «Атропой», — сказал Бентинк. Радостный миг, один короткий миг. — Если перейдете на сицилийскую службу. Его величество назначит вас коммодором, и вы поднимете брейд-вымпел. Я уверен, он также сделает вас кавалером высокого ордена.

— Нет, — ответил Хорнблауэр. Ничего другого он сказать не мог.

— Я знал, что вы так ответите, — сказал Коллингвуд. — Если мое письмо в Адмиралтейство будет иметь хоть какой-нибудь вес, вы сразу по возвращении в Англию получите фрегат, соответствующий вашей теперешней выслуге.

— Спасибо, милорд. Значит, я должен вернуться в Англию?

Он увидит Марию и детей.

— Боюсь, капитан, ничего другого не остается. Но если их сиятельства сочтут уместным послать вас с вашим новым кораблем сюда, я буду безмерно рад.

— Что за человек ваш первый лейтенант? — спросил Бентинк.

— Ну, милорд. — Хорнблауэр посмотрел сперва на Бентинка, потом на Коллингвуда. Ему было неловко прилюдно обличать даже никчемного Джонса. — Неплохой в общем человек. То, что он Джон Джонс девятый в лейтенантском списке, очевидно, затрудняло его продвижение по службе.

В холодных глазах Бентинка мелькнула усмешка.

— Полагаю, в списке сицилийского флота он будет Джоном Джонсом первым.

— Полагаю, что так, милорд.

— Вы думаете, он согласится стать капитаном у короля обеих Сицилий?

— Меня удивил бы его отказ.

У Джонса не будет другого случая сделаться капитаном, и Джонс, вероятно, это знает, хотя, наверное, оправдает свое решение какими-то другими мотивами.

Коллингвуд снова вмешался в разговор:

— Жозеф Бонапарт в Неаполе недавно тоже объявил себя королем обеих Сицилий. Всего получается четыре Сицилии.

Теперь все трое улыбались, и лишь в следующую минуту к Хорнблауэру вернулось сознание его потери. Он вспомнил, что придется оставить судно, доведенное им до совершенства, команду, которую он с такими стараниями вымуштровал, службу в Средиземноморском флоте. Он повернулся к Коллингвуду:

— Каковы будут ваши распоряжения, милорд?

— Вы, конечно, получите их в письменном виде. Устно же я приказываю вам не двигаться с места до официального уведомления о передаче вашего корабля под сицилийский флаг. Вашу команду я раскидаю по эскадре — применение им найдется.

В этом можно не сомневаться — любой из капитанов будет счастлив заполучить превосходных моряков.

— Есть, милорд.

— Князя я возьму на флагман — у меня есть вакансия.

Князь семь месяцев прослужил на военном шлюпе и многому научился. На флагмане он не узнал бы этого и за семь лет.

— Есть, милорд. — Хорнблауэр помолчал, ему трудно было продолжать. — А ваши приказы мне лично?

— «Орел» — пустое транспортное судно для перевозки войск — отбывает в Портсмут без сопровождения. Это быстроходное судно. Собирается ежемесячный конвой, но это дело долгое. Как вы знаете, я обязан обеспечить охрану судов только до Гибралтара, поэтому, если вы решите следовать на военном корабле, там вам придется пересесть. Насколько сейчас можно сказать, эскортировать конвой будет «Пенелопа». А когда я смогу отпустить «Темерера» — бог весть когда это будет, — я отправлю его прямиком в Англию.

— Да, милорд.

— Выбирайте сами, капитан, что вам удобнее, а я составлю приказы соответственно. Можете отплыть на «Орле», на «Пенелопе» или подождать «Темерера» — как вам будет угодно.

«Орел» отплывает в Портсмут прямо сейчас, это быстроходное судно, и оно идет в одиночку. Через месяц, а если ветер будет попутный, то и быстрее, Хорнблауэр сойдет на берег в полумиле ходьбы от Марии, от детей. Через месяц он сможет подать в Адмиралтейство прошение о новом назначении. Быть может, ему действительно дадут фрегат — он не хотел упускать свой шанс. Чем раньше, тем лучше. И он увидит Марию и детей.

— Я предпочел бы приказы на «Орла», если вы будете так добры, милорд.

— Я так и думал.