Лейтенант Хорнблауэр

— Санто-Доминго, Гаити, Эспаньола, — сказал Карберри. — Три названия одного острова.

— Гаити! — воскликнул Робертс. Это название задело какую-то струну в его памяти. — Это там, где негры взбунтовались.

— Да, — согласился Бакленд.

Все заметили, что он постарался произнести это слово безо всякого выражения, возможно по причине сложной дипломатической ситуации, касающейся негров, а возможно потому, что страх перед капитаном все еще витал над судном.

VII

Лейтенант Бакленд, исполняющий обязанности командующего семидесятипушечным судном Его Величества «Слава», стоял на шканцах, разглядывая в подзорную трубу низкие горы Санто-Доминго. Судно неприятно и неестественно кренилось. Длинные атлантические валы, гонимые пассатом, проходили под килем судна, лежавшего в дрейфе под последними порывами бриза, дувшего с полуюта и теперь понемногу стихавшего по мере того, как жаркое солнце нагревало остров. «Слава» кренилась на борт; пушечные порты нижней палубы оказывались над водой то с одной, то с другой стороны, ибо дувший над волнами легкий бриз не мог удержать прямо лежавшее под обстененным крюйселем судно. Оно кренилось на один борт, пока пушечные тали не начинали скрипеть под тяжестью пушек, и на круто наклоненной палубе почти невозможно становилось удержаться. Тут оно замирало на несколько мучительных секунд, медленно выпрямлялось, и, не задерживаясь в этом положении, продолжало, под грохот блоков и скрип такелажа, тошнотворное падение, пока не оказывалось на другом борту. Пушечные тали скрипели, неосторожные люди скользили и падали, а судно замирало, но тут волна прокатывалась под ним и все начиналось сначала.

— Господи, — сказал Хорнблауэр, цепляясь за кофель-нагель в кофель-планке бизани, чтобы не скатиться с палубы в шпигат, — неужели он никак не может решиться?

Что-то во взгляде Хорнблауэра заставило Буша взглянуть на него повнимательней.

— Укачало? — удивился он.

— Еще бы не укачало, — ответил Хорнблауэр. — Как оно кренится!

Железный желудок Буша ни разу не побеспокоил его, однако Буш знал, что другие, менее везучие люди, страдают морской болезнью даже проведя в море несколько недель, особенно когда меняется движение судна. Эта похоронная качка не имела ничего общего со свободным полетом идущей под парусами «Славы».

— Бакленд должен разглядеть побережье, — сказал он, чтоб подбодрить Хорнблауэра.

— Что тут еще разглядывать? — проворчал Хорнблауэр. — Над фортом развевается испанский флаг. Теперь все на берегу узнают, что у них под носом рыщет линейный корабль, и донам не понадобится много ума, чтоб догадаться: это не увеселительная прогулка. Теперь у них будет вдоволь времени, чтобы подготовиться к встрече с нами.

— Но что ему оставалось делать?

— Он мог подойти ночью с морским бризом. Подготовить десант. Высадить его на заре. Взять форт штурмом, прежде чем они догадаются об опасности. О, Господи!

Последнее восклицание не имело отношения к сказанному. Оно относилось к состоянию желудка Хорнблауэра. Несмотря на сильный загар, щеки молодого лейтенанта болезненно позеленели.

— Плохо дело, — сказал Буш.

Бакленд по-прежнему стоял, силясь, несмотря на качку, разглядеть берег. Это была бухта Шотландца, Байа Эскосеса, как называли ее испанские карты. К западу берег был пологий; огромные валы разбивались на подходе к нему и, слабее, растекались кипенно-белой пеной. С востока к морю спускались плоские, поросшие лесом холмы, волны ударялись об их подножье, пелена брызг взлетала высоко к обрывам и обрушивалась густым дождем. Холмы тянулись на тридцать миль вдоль берега, почти с запада на восток, и составляли полуостров Самана, оканчивающийся Саманским мысом. По карте полуостров был не шире десяти миль. Дальше, за Саманским мысом, лежала бухта Самана, открывающаяся в пролив Мона. Здесь была самая удобная стоянка для каперов и мелких военных судов. Тут они могли бросить якорь под защитой форта на полуострове Самана, готовые в любой момент, выскользнуть и напасть на Вест-Индский конвой, идущий проливом Мона. «Славе» было приказано очистить логово разбойников, прежде чем двинуться в наветренную сторону, к Ямайке — об этом на судне все уже успели догадаться. Бакленд, столкнувшись с этой задачей, не знал, как к ней подступиться. Его колебания были очевидны всем наблюдателям, столпившимся на палубе «Славы».

Грот неожиданно громко хлопнул, и судно медленно начало разворачиваться носом к морю: береговой бриз ослаб, и пассат, постоянно дующий через Атлантику, начал забирать свою власть. Бакленд с облегчением опустил подзорную трубу. По крайней мере, это повод отложить боевые действия на потом.

— Мистер Робертс!

— Сэр!

— Положите ее на левый галс! Руль круто к ветру!

— Есть, сэр.