Лейтенант Хорнблауэр

Возле печи по-прежнему работали мехи, и жар стоял невыносимый. Но когда Сэдлер вытащил решетку с раскаленными ядрами, стало еще жарче. Даже на солнце было видно, как светятся раскаленные шары; воздух над ними дрожал, размывая их очертания. Сцена была адская. Сэдлер плюнул на ближайшее ядро, плевок с шипением отскочил от гладкой поверхности, упал вниз, заплясал на решетке и, зашипев, исчез совсем. Сэдлер плюнул снова — тот же результат.

— Достаточно горячие, сэр? — спросил он.

— Да, — ответил Хорнблауэр.

Буш еще мичманом часто носил греть на камбуз утюг, чтобы прогладить рубашку или шейный платок. Он вспомнил, что так же проверял температуру утюга. Если плевок отскакивает от металла, значит утюг опасно перегрелся, но ядра были еще горячее, гораздо горячее.

Сэдлер затолкал решетку обратно в печь и тряпками, которыми защищал руки, вытер со лба пот.

— Подносчики, приготовьтесь, — сказал Хорнблауэр. — Сейчас вам будет работа.

Взглядом испросив у Буша разрешение, он снова умчался на батарею, широкими, дерганными шагами. Буш пошел за ним, но не так быстро: сказывалась усталость. Глядя, как Хорнблауэр взбегает по скату, он вдруг подумал, что тот, не будучи так крепок физически, потрудился, пожалуй, поболее него. К тому времени» как Буш поднялся на платформу, Хорнблауэр снова наблюдал за первой шхуной.

— Палубы и переборки у нее, должно быть, жиденькие, — сказал Хорнблауэр. — Двадцатичетырехфунтовое ядро даже с такого расстояния должно пробить ее насквозь.

— Навесный выстрел, — добавил Буш, — может пробить ей дно.

— Может, — согласился Хорнблауэр и добавил: — сэр. — Даже после стольких лет службы на флоте он склонен был, если сильно задумается, пропускать это короткое, но такое важное слово.

— Она снова ставит паруса! — сказал Буш. — Собирается поворачивать.

— Буксирные концы они уже отцепили, — добавил Хорнблауэр. — Теперь скоро.

Он посмотрел на стоящие в ряд орудия. Все заряжены порохом, запальные трубки вставлены. Клинья вынуты, так что угол подъема максимальный, дула смотрят ввысь, словно ожидая, когда в них закатят ядра. Шхуна заметно приближалась. Хорнблауэр прошел вдоль пушек; руки у него за спиной беспокойно цеплялись одна за другую. Он прошел назад, повернулся и неровной походкой двинулся вдоль ряда — казалось, он не может стоять на месте. Однако, заметив, что Буш наблюдает за ним, он виновато остановился и заметным усилием принудил себя стоять так же спокойно, как и начальник. Шхуна ползла вперед, на целых полмили опережая второе судно.

— Можете сделать пристрелочный выстрел, — сказал наконец Буш.

— Есть, сэр, — тут же согласился Хорнблауэр. Казалось, река ринулась через прорванную плотину. Похоже, он заставлял себя ждать, пока Буш заговорит.

— Эй, у печи! — крикнул Хорнблауэр. — Сэдлер. Пришлите одно ядро.

По скату поднялись подносчики, осторожно неся на носилках светящееся ядро. Оно было ярко-красное, чувствовался даже исходящий от него жар. В канал ближайшей пушки забили мокрые пыжи, носилки с ядром установили вровень с дулом. Подталкивая пыжовником и прибойником, раскаленное ядро закатили в дуло. Послышалось шипение, повалил пар. Буш снова подумал, за сколько времени ядро прожжет пыжи и войдет в соприкосновение с порохом; несладко тогда придется тем, кто будет в это время наводить пушку.

— Выдвигай! — скомандовал Хорнблауэр. Матросы налегли на тали, и пушка прогромыхала вперед.

Хорнблауэр встал за пушкой, присел на корточки, сощурился и посмотрел вдоль нее.

— Правее! — Тали и рычаги повернули пушку. — Еще чуть-чуть! Довольно! Нет, чуть левее. Довольно!

К облегчению Буша, Хорнблауэр наконец выпрямился и отошел от пушки. С обычной своей несдержанной живостью он вспрыгнул на парапет и ладонью прикрыл глаза от солнца. Буш, со своей стороны, навел на шхуну подзорную трубу.

— Огонь! — скомандовал Хорнблауэр.

Шипение запала утонуло в грохоте пушки. Буш увидел в синем небе черную траекторию ядра. За то время, которое требуется для вдоха, она достигла наивысшей точки и пошла вниз. Странная это была линия. Казалось, она около дюйма длинной, постоянно убавляется сзади и постоянно прибавляется впереди, устремляясь точно к шхуне. Она все еще указывала на корабль (настолько скорость ядра опережает реакцию глазной сетчатки и мозга), когда Буш увидел всплеск, точно по курсу шхуны. Вода вновь стала гладкой. Он оторвал глаз от подзорной трубы и увидел, что Хорнблауэр смотрит на него.

— В кабельтове, — сказал Буш, и Хорнблауэр согласно кивнул.

— Можно открывать огонь, сэр? — спросил он.

— Да, приступайте, мистер Хорнблауэр.

Не успел он закончить, как Хорнблауэр снова закричал:

— Эй, у печи! Еще пять ядер!

Бушу потребовалось несколько секунд, чтоб понять смысл этого приказа. Вот оно что: неразумно одновременно приносить на платформу картузы с порохом и раскаленные ядра. Выстрелившая пушка должна оставаться незаряженной, пока не выстрелят остальные пять. Хорнблауэр спрыгнул с парапета и встал рядом с Бушем.