Лейтенант Хорнблауэр

— Я провел месяц в Лондоне, — продолжал Хорнблауэр. — Возле Адмиралтейства и возле Министерства Флота постоянно стоит толпа.

— Не удивительно, — заметил Буш.

Из-за угла со свистом налетел ветер.

— Господи, как же холодно! — сказал Буш. Он лихорадочно соображал, как бы им продолжить разговор под крышей. Если они пойдут в «Конскую голову», ему придется заплатить за две кружки пива и Хорнблауэру сделать то же.

— Я сейчас иду в «Длинные Комнаты», — сказал Хорнблауэр. — Идемте со мной — или вы заняты?

— Нет. Я не занят, — ответил Буш. — Но…

— А, с этим все в порядке, — сказал Хорнблауэр. — Идем.

Буша успокоило, как уверенно Хорнблауэр говорит про «Длинные Комнаты», о которых сам он знал только понаслышке. Туда ходили флотские и армейские офицеры, у которых водились большие деньги. Буш немало слышал о том, что там играют по крупной и какое шикарное угощение подает владелец. Если Хорнблауэр так легко упоминает «Длинные Комнаты», значит дела его не так плохи, как кажется с первого взгляда. Они перешли улицу, Хорнблауэр открыл дверь и пропустил Буша вперед. Перед ними было длинное, обшитое дубом помещение. Утренний полумрак освещали свечи, в очаге жарко пылал огонь. В центре стояли несколько карточных столов и стулья — все было готово к игре. Углы комнаты были уютно обставлены для отдыха. Слуга в зеленом бязевом фартуке, прибиравший в комнате, подошел, чтобы взять у них шляпы и шинель у Буша.

— Доброе утро, сэр, — сказал он.

— Доброе утро, Дженкинс, — ответил Хорнблауэр. Он торопливо бросился к огню и стал возле него, согреваясь. Буш заметил, что зубы его стучат.

— Плохо в такой день без бушлата, — заметил Буш.

— Да, — согласился Хорнблауэр.

Ответил он слишком коротко, и тут же стало ясно, что это не просто подтверждение сказанного Бушем. Только тут Буш понял, что не эксцентричность и не забывчивость выгнали Хорнблауэра на мороз без бушлата. Он внимательно посмотрел на Хорнблауэра и даже задал бы бестактный вопрос, но в этот момент отворилась внутренняя дверь. Вышел толстый, приземистый, но невероятно элегантный джентльмен; одет он был по моде и только волосы носил длинные, с косичкой и напудренные, в стиле прошлого поколения. Проницательными темными глазами он посмотрел на двух офицеров.

— Доброе утро, маркиз, — сказал Хорнблауэр. — Имею удовольствие представить: мсье маркиз де Сан-Круа — лейтенант Буш.

Маркиз изящно поклонился, Буш попытался сделать то же самое. Он почувствовал, что, несмотря на столь любезный поклон, маркиз внимательно его разглядывает. С таким выражением лейтенант разглядывает новобранца или фермер выбирает свинью на рынке — Буш догадался, что маркиз прикидывает, будет ли от него, Буша, прок за карточным столом. Он вдруг застеснялся своего поношенного мундира. Очевидно, маркиз пришел к тому же заключению, что и Буш, и, тем не менее, начал разговор.

— Сильный ветер, — сказал он.

— Да, — ответил Буш.

— В Ла-Манше сейчас не сладко, — продолжил маркиз, вежливо затрагивая профессиональную тему.

— Еще бы, — согласился Буш.

— И ни одно судно не подойдет с запада.

— Можете в этом не сомневаться.

Маркиз превосходно говорил по-английски. Он повернулся к Хорнблауэру.

— Вы видели мистера Трюлава в последнее время?

— Нет, — ответил Хорнблауэр. — Но я видел мистера Уилсона.

Имена Трюлава и Уилсона были Бушу знакомы — то были самые богатые призовые агенты в Англии: по крайней мере четверть флота передавало их фирме для продажи свои трофеи. Маркиз опять повернулся к Бушу.

— Надеюсь, вам везло с призовыми деньгами, мистер Буш? — спросил он.

— Нет, к сожалению, — ответил Буш.

Свои сто фунтов он за два дня прокутил в Кингстоне.

— Они ворочают сказочными суммами, просто сказочными. Я слышал, команда «Карадока» разделила между собой семьдесят тысяч фунтов.

— Очень вероятно, — сказал Буш. Он слышал о кораблях, захваченных «Карадоком» в Бискайском заливе.

— Но пока ветер не переменится, им, беднягам, придется подождать своих денег. Их не списывают, но отправляют на Мальту сменить гарнизон. Их ждут со дня на день.

Для штатского и эмигранта маркиз весьма похвально разбирался в делах флота. И он был последовательно вежлив, как показала его завершающая фраза.

— Располагайтесь как дома, мистер Буш, — сказал он. — А теперь, надеюсь, вы простите меня, мне надо заняться делами.

Он удалил через завешенную занавесом дверь, оставив Буша и Хорнблауэра глядеть друг на друга.

— Странный тип, — сказал Буш.

— Не такой странный, если узнать его поближе, — ответил Хорнблауэр.

Он отогрелся и щеки его слегка порозовели.

— Что вы тут делаете? — спросил Буш. Любопытство взяло верх над вежливостью.

— Играю в вист, — ответил Хорнблауэр.

— В вист?

Буш знал о висте только, что это медленная игра для интеллектуалов. Сам он предпочитал азартные игры, не требующие большого ума.

— Многие флотские играют здесь в вист, — сказал Хорнблауэр. — Я всегда готов сесть четвертым.

— Но я слышал…

Буш слышал, что в «Длинных Комнатах» играют в другие игры — в кости, в двадцать одно, даже в рулетку.

— По крупной играют там. — Хорнблауэр махнул рукой в сторону занавеса. — Я остаюсь здесь.