Лейтенант милиции Вязов. Книга вторая

Покончив с осмотром местности, фотографированием, протоколом, Урманов приказал отправить труп в морг, по вскрытие без него не делать. Затем, пригласив с собой полного, с брюшком, капитана, участкового Трусова и Вязова, он отправился опрашивать сторожа, который, как выяснилось еще раньше, первый заметил могилу.

В маленьком глинобитном домике они застали старика и старуху. Старик, — сухонький, подслеповатый, с безгубым ртом и редкой седой бородкой, — казался раз и навсегда чем-то удивленным. Сидя за столом, он ел молочную тюрю из алюминиевой чашки. Рядом с ним сидела щуплая, с багровыми щеками и тусклым взглядом старуха и пила молоко из стакана. Передний угол комнаты занимала большая, почерневшая от времени икона, на на висел белый рушник, вышитый на концах.

Взглянув на старуху, Михаил вспомнил, что именно ее видел с Поклоновым, уж очень заметной была бородавка с дымчатыми волосиками. И было чему удивляться старуха верила в бога, если судить по иконе, заботливо убранной, и не гнушалась пивной. «Надо бы поинтересоваться ее образом жизни», — подумал Михаил.

В комнате стояли железная кровать, застеленная лоскутным одеялом, стол и два стула. Стекла окон давно не протирались, па них, как марля, осела пыль.

Старик ничего не добавил к тому, что было уже известно, скачал только, что вчера на том месте, где где появилась могила, он видел каких-то подростков. Примет он вспомнить не мог. Хозяйка подтвердила показания мужа и пошла из комнаты, бросив на работников милиции недружелюбный взгляд. Выходя из квартиры, Михаил увидел старуху у двери: она полоскала в ведре половую тряпку и на этот раз даже не подняла головы.

За воротами Трусов отозвал Михаила в сторону и шепнул, указывая глазами на дом:

— Я эту старуху видел у больницы, когда с Костей носил вам передачу. Ух и злющая. Сроду таких не встречал.

— Испугался? — улыбнулся Михаил.

— Нет, что вы… — смутился участковый, — Подозрительной она мне показалась.

— Если всех подозревать по свойству характера, то нам надо расширить штат во сто раз, — сказал Михаил и пошел к машине, у которой его ждал Урманов. А Трусов, хмурясь, вытащил из кармана коробку папирос, Зачем-то осмотрел ее и снова сунул в карман.

— Как ни странно, у нас есть документы. Поедем на квартиру, — сказал Михаилу Урманов, открывая дверку. — Но что-то здесь не чисто.

В машине уже сидели капитан и молодой парень в тюбетейке. У капитана слипались покрасневшие веки, он дремал и улыбался, наверное, во сне. Его полное, с нежным подбородком лицо было до крайности добродушным, и Михаил, взглянув на капитана, не мог не улыбнуться. Другой спутник был полной противоположностью капитану: на худой жилистой шее его, казалось, с трудом держится большая, со смолистой шевелюрой голова, нос — крючковатый, взгляд — задорный. Он поглядывал то на одну сторону улицы, то на другую и без стеснения толкал Михаила в бок.

— Я Садык, а ты Михаил? — спросил он и сильнее толкнул в бок.

— Он самый, — сказал Михаил, отвечая тем лее дружеским жестом.

Приехали. Небольшой двор с садом, одноэтажный дом. У забора три яблони, у дома два вишневых дерева, посредине двора кустов десять винограда. Из ворот на стук вышла хозяйка — пожилая женщина с дряблым лицом, прикрывшая плечи, несмотря на жару, пуховым платком. Увидев работников милиции, она запахнулась плотнее.

— А хозяин где? — спросил Урманов.

— На работе, — хриплым болезненным голосом ответила хозяйка, поеживаясь.

— У вас живет Соня Венкова?

— Снимает комнату. Только сейчас она в отлучке. Отпуск, значит, взяла, да ускакала к родителям в Куйбышевскую область.

— Давно?

— Два дня уже минуло.

— Ее комнату осмотреть можно?

— А чего ж? Глядите. Только уж не обессудьте, скажу: дурного она не сделает, чтоб за ней милиция смотрела.

— Мы вас долго не задержим, — пообещал Урманов п вошел во двор.

Комната, которую занимала Венкова, была обставлена прилично: кровать накрыта белым вязаным покрывалом, на подушке свежая накидка, на столе стояло зеркало, флакон духов, безделушки. В шифоньере висели драповое пальто и шерстяной костюм. Кругом чистота, порядок. Хозяйка, видимо, когда уезжала, прибралась. Капитан копался в ящике стола, поискал письма, но не нашел. В кармане костюма Садык обнаружил записку большой давности, уже потертую, хотя слова еще можно было разобрать. Кто-то приглашал в парк. В общем, ничего подозрительного найдено не было, хотя капитан весьма тщательно обследовал даже флакон духов и постранично перелистал с десяток книг, лежавших в ящике стола.

Михаил принимал посильное участие в осмотре квартиры — и с таким же успехом. Урманов начал допрос хозяйки. Женщина рассказывала просто, душевно:

— Девушка-то она воздержанная, ничего не скажешь. Гулять редко ходит, да и то с подругами, что вместе с ней работают. А больше домовничает: шьет и вяжет. Парней к себе ни в жисть не приводила, как другие. Скромна уж, скромна! Довольна я квартиранткой, не могу греха на себя взять — соврать. Я вот часто прибаливаю, так она за мной ходит, словно за матерью.